Как только я отпустил источник, дал ему свободу, энергия бури потекла в нужном мне направлении. Подчиняясь моему приказу, молнии начали собираться в одну огромную сияющую воронку, которую я обрушил на барьер.
Буря моментально стихла, её ярость угасла. Ветер успокоился, а песок осел на землю. Смерчи рассеялись, открыв вид на чистое синее небо. И на барьер, в котором появился пролом.
Только вот это не я его пробил. Вся мощь бури, собранная в единый удар, точно так же впиталась в невидимый купол. А потом кто-то будто взял и открыл дверь наружу.
Меня покачнуло от оттока сил, но я сделал несколько шагов к бреши, в которой показались люди. Они были высокими, с тёмной блестящей кожей. Только вот эти конкретные люди были похожи скорее уж на жителей другого мира, чем на тех, кто вырос среди пустыни.
Их доспехи были странными — чёрный матовый металл с пульсирующими прожилками облегал туземцев, словно вторая кожа. Казалось, что это не просто броня, а часть их самих. В руках «радушные хозяева» держали копья из того же чёрного металла со светящимися наконечниками.
Наши взгляды встретились, и туземцы синхронно шагнули ближе. Их движения были плавными, без лишней суеты — так двигаются большие кошки на охоте или наёмные убийцы.
Ну что ж, будем знакомиться.
— Приветствую вас, — сказал я и слегка поклонился.
— Кто ты и зачем пытался нарушить целостность защитного кокона? — на чистом русском сказал один из туземцев, направив на меня своё копьё.
Ответить ему я не успел — Меркулов обогнул меня и направился к местным.
— Нам нужны ответы, — сказал он, радуясь тому, что перехватил инициативу. Я же увидел на лицах туземцев отвращение и гнев.
— В тебе тысяча демонов, которых не вытянуть, — проговорил туземец, глядя на Меркулова.
— Нет во мне никаких демонов, — процедил Меркулов, сжав кулаки. — Я не одержимый.
— Демоны в тебе, — туземец покачал головой. — И демоны эти — мысли, что чернее ночи.
Меркулов сделал ещё один шаг к барьеру и выставил перед собой ладонь, растопырив пальцы. Не знаю, что он собирался делать, но туземец направил на него своё копье, из которого вырвался сине-голубой луч. Меркулова отбросило в сторону, а я заинтересованно посмотрел на копьё.
Хочу такое же! Это ж как было бы просто демонов убивать, когда я магии лишился. Вжух и всё. Световые мечи джедаев отдыхают, блин.
— Твоя очередь говорить, молниеносный, — копьё качнулось в мою сторону, а за моей спиной щёлкнули затворы автоматов Громобоев.
— Да что говорить, просто же всё, — я развёл руки в стороны и мотнул головой, чтобы Громобои не наделали глупостей. — Мы пришли к вам, чтобы найти помощь против тех, кто уничтожает всю планету. Мы хотим защитить наш мир и готовы учиться вашей мудрости.
После моих слов наступила тишина. Её нарушало только кряхтение Меркулова, который пытался подняться с песка. Туземцы переглянулись, а потом вдруг вскинули копья вверх и выстрелили импульсами внутрь купола.
— Мы услышали твои слова, чужак, — сказал туземец. — И это слова спасителя, что был предсказан нашему народу. Предки говорили, что придёт тот, кто сможет победить зло и уничтожить Хранителей навсегда.
— Ага, — рассеянно кивнул я.
Неплохой такой карьерный рост у меня. Из электрика в князи. Из князя в Проводники, а потом в тайного эмиссара инквизиции. Теперь вот меня уже спасителем нарекли. А кто тут в боги последний? Никого? Так я буду!
— Мы пропустим тебя и твоих людей в Иссил-дар, но ты уверен, что хочешь взять с собой поражённого гнилью и тленом? — туземец указал на Меркулова.
Я задумался. С одной стороны, мне Меркулов вообще не нужен, третью часть элементаля я и без него отыщу. А с другой, я обещал, что мы вместе проникнем в закрытый город.
— Я дал ему слово, что возьму с собой, — сказал я наконец. — Что будет с ним дальше — не моя забота, но своё слово я сдержу.
— Такое может сказать только великий человек, — туземец цокнул языком и склонился в поклоне. — Меня зовут Джарид, я буду твоим проводником.
— Приятно познакомиться, Джарид, — я кивнул в ответ. — Меня можешь называть Юрием.
— Юрий? — уточнил наш провожатый и расплылся в улыбке, когда я кивнул. — В нашем языке ты звался бы Джура. Это означает реку или поток — источник жизни и надежда для всех нас.
— Ага, — я снова кивнул, не зная, как реагировать на странные речи Джарида.