— Здесь заперт Назар Крылов, — пояснил мне Кондратьев и посмотрел на охранников. — Открывайте.
Ну вот, как я и думал, врио оказался вполне адекватным и без проблем согласился выпустить Крылова. Всё, в моих глазах он полностью реабилитирован.
Когда дверь камеры открылась, я даже отступил на шаг. Понятное дело, что в инквизиторской тюрьме не самые лучшие условия, но чтобы такое.
Крылов был прикован к стене массивными цепями, на нём не было одежды, а под его ногами виднелся жёлоб с решёткой слива. И стекали туда не только, так сказать, отходы жизнедеятельности, но и кровь, которой натекло с бывшего наместника немало. Это Данила его так пытал?
— Зелье, — хриплым от злости голосом сказал я. — Дайте ему лечебное зелье.
Один из охранников-инквизиторов вынул из-за пояса бутылёк и шагнул к Крылову. Тот вяло отмахнулся и попытался отклонить голову в сторону. Могу только представить, сколько раз ему давали зелье, чтобы раз за разом калечить снова.
— Назар, это я, Юрий, — громко сказал я. — Всё закончилось, не сопротивляйтесь. Мы вам поможем.
На миг в глазах Крылова мелькнуло узнавание, но быстро исчезло. Бывший наместник замычал и помотал головой.
— Давайте сюда, — рявкнул я, шагнув в камеру и забрав мензурку из рук инквизитора. — Пей, кому говорю!
Мой командный голос неожиданно сработал. Крылов послушно открыл рот и проглотил зелье. Я подождал пару минут и всмотрелся в лицо мужчины.
— Ну что, пришёл в себя? — спросил я, отодвинув подальше все мысли о жалости. — Ты нужен инквизиции, ты нужен мне. Давай возвращайся к нам.
— Юра? — неуверенно спросил Назар, глянув на меня осмысленным взглядом. — Это ты? А что происходит?
— Да вот пришёл тебя освободить и заодно твоего мучителя допросить, — я указал инквизиторам на цепи и щёлкнул пальцами.
Охранники послушно начали освобождать Крылова, а я вышел из камеры. Вроде и ситуация до омерзения неприятная, но я усмехнулся, глянув на обнажённого Крылова и балахон Кондратьева.
Видел я, что в шкафу наместника целый ряд этих балахонов висел, ну что ему стоило захватить лишний? Ведь знал же, что идёт вызволять пленника, на котором даже трусов нет. А теперь вот придётся снова снимать свой балахон для нуждающихся.
Заметив мой взгляд, Кондратьев сначала вздрогнул, а потом посмотрел на Крылова. Я прямо чувствовал, как скрипят шестерёнки в его мозгу. Через минуту он сообразил, почему я усмехаюсь, послушно снял мантию и протянул Крылову.
Тот поморщился от запаха своего немытого тела, благодарно кивнул и накинул мантию. Таким составом мы и отправились к Даниле. Даже те двое охранников пошли за нами.
У очередной двери с охраной мы дружно остановились и переглянулись. Дверь мне открыли безо всяких указаний. Внутри я застал ту же картину, что и несколькими минутами ранее — распростёртый на стене обнажённый мужчина.
— Думаете, что знаете, с кем связались? — оскалился он, увидев нас. — Вы даже не представляете, что вас ждёт! Лучше не тратьте время. Можете пойти и съесть вкусный стейк на ужин. Последний ужин в вашей жизни. Ибо ваши часы уже сочтены.
Глава 2
Не знаю, на что рассчитывал Данила, но он явно не ожидал, что я рассмеюсь в голос. Мой хохот отражался от стен камеры, а с лица Данилы медленно сходило победное выражение.
— Ты продолжай, — махнул я ему, утирая выступившую от смеха слезу. — Это так забавно, когда такое ничтожество считает, что получит награду за предательство.
— Ты ничего не понимаешь, — прошипел Данила, скривившись. — Что ты вообще можешь знать? Юнец, ставший главой княжеского рода… это ты ничтожество.
— Вы будете присутствовать при допросе? — обратился ко мне Кондратьев, сжав кулаки.
— Непременно, — я активировал медальон и вызвал инквизиторов из своего нового отдела.
Надеюсь, я правильно разобрался с этой «печатью», и на мой приказ не откликнутся все до единого инквизиторы. Вроде бы никто из присутствующих не среагировал, так что должно сработать.
Я отошёл к стене, а Вольт шагнул ближе к Прошину. Моему питомцу очень хотелось видеть лицо Данилы, когда его будут пытать. Мне же было достаточно того, что этот гад будет страдать.
Первые удары по рёбрам и по лицу Данила встретил оскалом на разбитой роже. Когда Назар Крылов сдавил его горло пальцами, тот лишь рвано хрипел, пытаясь сделать вдох.
Ну а после того, как Назар взял из рук охранника какой-то крюк и пропорол кожу на животе Данилы, я порадовался, что сейчас мы на одной стороне. По-человечески я понимал Крылова и даже не хотел думать, через что он прошёл, но слушать вопли Данилы было уже невозможно.