— Вы пьяны или безумны? — спросил Пожарский, вскочив с кресла. — Вы пришли в мой дом и теперь наговариваете на моего государя!
— Мы пришли, чтобы предложить вам место рядом с нами в этом новом, меняющемся мире, — Верховцев издал тихий смешок. — Причём это место — на троне.
Князь Пожарский замер посреди гостиной, то сжимая, то разжимая руки. Как этим недоумкам вообще могло прийти в голову, что он пойдёт против императора? Как они дошли до того, что один из самых близких друзей предаст Алексея II и займёт его место?
— Вы уже обсуждали это с его императорским величеством? — спросил вдруг Пожарский. Только теперь он понял, почему император резко осадил его и почти натурально послал, как самого худшего из своих придворных.
— Конечно, — Верховцев расплылся в фальшивой улыбке. — Мы послали требование императору освободить трон для вас, князь.
Пожарскому больше всего хотелось выгнать взашей таких гостей, но он понимал, что делать так нельзя. Нет, они бы поняли и даже не удивились, ведь слава бесцеремонного князя за ним прочно закрепилась. Только это означало бы, что они выберут другого кандидата на трон и будут всеми силами его продвигать, и Пожарский уже не узнает об их планах.
— Ну раз послали… — многозначительно протянул он. — То так уж и быть, побуду вашим кандидатом.
— Неожиданно, — Верховцев так удивился, что даже забыл удержать на лице фальшивую улыбку. — Мы ожидали несколько иного.
— Но ведь вы в итоге сами пришли ко мне, — веско сказал Пожарский. — Так что давайте, рассказывайте, что задумали и как мы будем разбираться с той кашей, которую вы уже заварили.
— За организацию у нас отвечает Влад Меркулов, — проговорил Терлецкий. — У него есть связи среди нужных людей и есть возможность подогревать толпу. Бизнес Влада немного… неофициальный. Но мы уже убедились, насколько он эффективен.
— Понимаю, — кивнул Пожарский, изображая тупого вояку. Этот приём всегда срабатывал среди таких лизоблюдов, как эта коалиция.
— Следующий пункт нашего плана — избавиться от инквизиции и от Громова, — Терлецкий переглянулся с Верховцевым и поймал его кивок. — Надо сжечь всех инквизиторов, разгромить их базы и найти Громова. Это самое важное.
— Почему так важны уничтожение инквизиции и Громова? — недоуменно спросил Пожарский. Сейчас он даже не притворялся — ему действительно не было ясно, как Громов связан со свержением власти.
— Император уже начал развал инквизиции, а у аристократии давно зуб на балахонов, — ответил ему Верховцев. — Столько лет мы терпели их безнаказанность, и вот у нас появился шанс. Ну а Громов… — Верховцев усмехнулся жёсткой усмешкой. — Он уже увяз в перевороте, когда вмешался в казнь и получил от императора должность верховного инквизитора. Мы уничтожим Орден и его нового главу. Мы возьмём власть в свои руки.
После слов Павла Трубецкого я завис минут на пять. Сразу в памяти всплыли все разговоры с Пожарским, его «безвозмездная» помощь с броневиками, джипами, самолётом. Даже предложение о женитьбе на Ксении показалось мне теперь просчитанным шагом для привлечения меня на свою сторону.
— Что вы думаете о претензиях князя Пожарского на трон? — спросил у меня Трубецкой после недолгого молчания.
— Я слишком мало с ним знаком, чтобы судить о его мотивах, — сказал я. — Но я до сих пор не понимаю, почему вы захотели встречи со мной.
— Его императорское величество очень зол на князя Пожарского, — Трубецкой вздохнул. — Они были дружны. Настолько, насколько вообще возможна дружба между князем и государем.
Он замолчал и снова побарабанил по коленке пальцами. Я не стал комментировать последнее заявление — откуда мне знать, какая дружба у императоров бывает?
— Я не просто так спросил в начале нашего разговора, насколько хорошо вы знакомы с князем, — сказал Павел, наконец приблизившись к тому, чтобы назвать причину позднего звонка и последующей встречи. — Дядя хочет, чтобы вы встретились с Пожарским и узнали, почему он пошёл на предательство.
— Мне нужно немного времени, — я глянул на Валентина Узорцева, который стоял, прислонившись к дверному косяку, и внимательно слушал наш разговор. — Я свяжусь с вами через портного.
— Благодарю, что согласились на встречу, — Павел Трубецкой чуть склонил голову, встал с софы и протянул мне руку. — Дядя не ошибся в вас.
Я пожал руку его высочества и в сопровождении Узорцева вышел из ателье через другой ход. Повернувшись к Вольту, я присел на корточки так, чтобы моё лицо оказалось напротив его морды.