Брусчатка под ногами была тёплой от энергии разлома, в воздухе витал едкий запах гари и чего-то металлического. Мои пальцы сами собой сжались в кулак. Древняя сила заворочалась в груди, она бушевала, требуя выхода.
Я мог бы вступить в боя здесь и сейчас, но если мы с Хранителем сцепимся, от столицы останется лишь выжженная воронка. Этих улиц, этих домов, этих людей — всего этого больше не будет. Да и мира скорее всего — тоже. Я уже видел последствия битвы с Хранителем в мире жидкого камня — он стал пустым и мёртвым.
Где-то рядом рухнула колонна, и грохот на мгновение заглушил демонический гул. Я закрыл глаза, чувствуя, как древний инстинкт борется с холодным расчётом. Нет, не здесь. Не так.
Когда я снова открыл веки, решение было принято. Пальцы разжались, а вместе с ними ушло и напряжение. Не сегодня. Не в этом месте.
Последний раз взглянув на фигуру в красной мантии, я развернулся и посмотрел на Вольта. Его глаза горели боевой яростью, ему тоже не терпелось вступить в бой, но я покачал головой.
— Не сейчас, — сказал я. — Идём к Трубецкому. Нам нужно успеть спасти тех, кого ещё можно.
Мы ускорились и рванули к ателье. Его высочество был практически в истерике, хотя по идее он не должен быть в курсе того, что творится в столице. Это я на суперскорости уже успел всё рассмотреть, а Трубецкой оставался на месте.
— Они повсюду! — вскрикнул он, вцепившись в мою руку. — Императорский дворец окружён бунтовщиками! Они почти прорвались через ворота!
— Ну так поднимайте армию, гвардейцев или кто там у вас есть, — рявкнул я, приводя его высочество в чувство. — Это вообще не ваша забота, а императора. Должны же у него быть ресурсы.
— Но там люди, — растерянно моргнул Трубецкой.
— Эти самые люди разорвут своего государя на части, — я почти рычал от злости. — Идите к дяде. У нас проблема поважнее.
— Что? — племянник императора только сейчас начал приходить в себя после вспышки истерики. — Какая проблема?
— По всей Москве открываются разломы, — коротко сказал я. — На улицах толпы демонов. А уж одержимых будет в разы больше. Так что бунтовщики — это только цветочки. Ягодки уже на пороге.
— Что вы будете делать? — в глазах Трубецкого читался страх. И я его понимал — не каждый день по столице полчища демонов гуляют. Да ещё бунт этот так не вовремя.
— Сделаю то, что должен был уже давно, — я усмехнулся и махнул рукой на прощание.
Для начала я переместился к воротам дворца, чтобы посмотреть, как далеко продвинулись бунтовщики. Повсюду слышались крики и лозунги, люди вскидывали кулаки и подбадривали друг друга, распаляя эмоции остальных.
Я не удержался и записал на браслет видео того, как достопочтенные и добропорядочные жители столицы бросаются грудью на баррикады. Пока я снимал видео, часть толпы начала хрипеть и выгибаться, а потом ринулась в противоположную сторону странными рывками.
Пробежав немного дальше, я увидел ещё один разлом, прямо на мостовой рядом с дворцом. Вот оно что. Значит теперь у нас на улицах не только демоны и бунтовщики, но и одержимые.
Где-то там, в эпицентре этого ада, был Хранитель. И мне предстояло с ним поговорить. По-хорошему. Или по-плохому.
Мы с Вольтом переместились на мои земли. Я начал рассылать сообщения через браслет, одновременно созывая инквизиторов через медальон. Пожарский, Амар-Тек и туземцы, второй Пожарский, друзья, рубежники, Громобои — все они получили не только краткую сводку о событиях в столице, но и указания.
Мне предстояло собрать всех, кого только можно для битвы с единым врагом. И в этой битве не будет «своих» и «чужих». Только люди против демонов.
Вот же ирония судьбы. Именно так всё и должно было работать изначально — Хранители поддерживают баланс и выпускают демонов, чтобы объединить человечество перед лицом настоящей угрозы. Только всё пошло не по плану, но я это исправлю.
Толпа ворвалась во дворец, как прорвавшаяся плотина. Двери, выбитые тараном, рухнули с грохотом, и первые ряды бунтовщиков хлынули внутрь, топча дорогие ковры, сшибая вазы и опрокидывая статуи. Только вот император почему-то не встретил людей у входа, да и гвардейцев его не было видно.
— Где император⁈ — проорал высокий детина с топором, его голос звучал отдавался эхом в пустых залах. Он с размаху разбил зеркало в золотой раме, и осколки разлетелись по мраморному полу.
— В тронном зале! Должен быть в тронном зале! — закричал кто-то из толпы, и бунтовщики ринулись дальше, оставляя за собой хаос.