Перед нами зияла трещина реальности, затягивая всё в себя. Хранители попытались удержаться, но пустота, бывшая их союзником, теперь предала их, не давая опоры.
Мы провалились сквозь разлом, вываливаясь в следующий мир, оставляя за спиной схлопывающуюся пустоту, которая снова стала тем, чем и должна была быть — ничем.
Но в том ничто теперь остался след — шрам на ровной глади небытия, свидетельствующий, что даже там, где ничего не должно было быть, мы сумели устроить битву.
А между тем, мы падали в мир, где пылало даже небо. Земля под нами была раскалённой бронзой, а воздух дрожал от жара, выжигающего лёгкие. Реки лавы извивались змеями, а базальтовые горы извергали столбы пламени — этот был похож на самый настоящий ад.
Уже в воздухе Скорн рванул вперёд, превращая кожу в камень. Я встретил его ударом раскрытой ладони, направив энергию так, чтобы она попала в трещину на груди. Ударная волна разнесла лавовое озеро, взметнув в воздух фонтан огненной жижи.
Траск решил использовать момент и ударить меня со спины. Я едва увернулся и рассёк базальтовый хребет под нами. Из трещины хлынула магма, долетая до обоих Хранителей.
— Хорошая попытка, — похвалил я этих недоумков, которые до сих пор продолжали попытки ударить меня.
Я заметил, что они перестали использовать против меня энергию других миров. Они будто ослабли или решили побить меня врукопашную. Или это уловка?
Точно уловка. Вон как Скорн собирает в кулак энергию, а Траск ныряет между слоями реальности, то исчезая из виду, то появляясь с разных сторон.
Скорн исчез из поля зрения, а потом ударил исподтишка в спину. Удар пришёлся мне между лопаток, сбивая с ног. А Траск резко появился передо мной с занесённой рукой. Он ударил меня в грудь, отбрасывая меня в лавовое озеро.
В этот момент я перестал сдерживаться. Я шагнул в кипящую магму и вспыхнул, как сверхновая. Лава закипела, а потом взорвалась дождём из огненных брызг.
Я поймал на лету сгустки плазмы, сжал в кулаке и швырнул обратно, усиливая их энергией в десятки раз. Траск успел снова исчезнуть, а вот Скорн поймал мои снаряды на грудь. Вот и всё, предатель.
— Вы хотели узнать, кто я? — мой голос расколол небо. — Так разуйте свои глаза и смотрите! Я — тот, кто создал вас. Тот, кто создал все эти миры, по которым вы безнаказанно ныряете. Я — ваш бог, я Громовержец! А вы — лишь тени моей силы.
Моя скорость достигла своего предела. Мои пальцы вонзились в грудь Скорна, раскалывая трещину и вырывая нутро. Ту суть, что я заложил в него — осколок моей силы, что вдохнул жизнь.
На секунду всё замерло. Затем тело Хранителя начало светиться изнутри, трещины расползлись по коже. А потом он взорвался.
Вспышка ослепила даже меня. Волна энергии распространилась во все стороны, испаряя лавовый океан, снося вулканы и горы, разрывая саму ткань этого мира. Камень, в который превратились останки Хранителя, начал рассыпаться в чёрный песок.
Мир рушился. По небу разбегались трещины, земная кора ломалась, как тонкий лёд. Я видел, что Траск пытается стабилизировать реальность, но было слишком поздно — смерть Хранителя запустила цепную реакцию.
В последний момент я открыл портал. Оглянувшись на гибнущий мир, я увидел, как он схлопывается, оставляя после себя лишь пустоту и несколько крупиц черного камня — все, что осталось от одного из тех, кого я когда-то создал.
Мы с Траском рухнули сквозь разлом реальности, вывалившись обратно в наш мир — в тот самый сосновый лес под Громовкой, где я когда-то спалил полчища демонов. Земля здесь все ещё была черной от пепла, деревья стояли обугленные, словно памятники той битве. И теперь здесь, на этом же самом месте, я покончу с теми, кто эти полчища создал.
Траск упал на колени, его тело дымилось, трещины расходились по коже, как паутина на разбитом стекле. Он поднял голову, и в его глазах горел огонь — не ярости, не страха, а понимания. Он знал, что проиграл.
Моя рука сжалась в кулак, заряженный энергией, способной стереть его из существования. Хранитель не сопротивлялся. Он лишь смотрел на меня, и в этом взгляде было что-то… слишком знакомое.
Я занёс руку для последнего удара. Но в последний момент остановился. Потому что увидел себя.
Не буквально, не отражение, но то, чем он был. Он был моим творением. Моей ошибкой. Моей тенью.
И если я убью его сейчас — стану ли я лучше их? Моя рука дрогнула. Энергия, что могла разорвать его на атомы, замерла, пульсируя в кончиках пальцев.
Нет уж, я не оставлю в живых этого паразита, присосавшегося к энергии миров. Предателя, который извратил саму суть Хранителей. Ни сейчас, ни потом — никогда я больше не отдам столько силы в руки недостойных.