— Дык это… горюшко у меня-я-я, — начал было Захар, но резко осёкся, глянув на меня. — Было, значится. Вот я и того, перебрал малость.
— Понятно, — фыркнула Алёна и резко махнула головой в сторону кухни. — Идите поешьте что ли, ну или закусите.
— Вот спасибо, хорошая вы наша, — расплылся в улыбке Захар. — Как всегда в корень зрите.
Я не вмешивался в их разговор, разглядывал тканевые обои и выцветшие от времени узоры. Бедность княжеского рода бросалась в глаза. На полу коридора лежал ковёр, вышарканный и залоснившийся, светильники на стенах были приглушены — видимо, чтобы хоть как-то сгладить общее впечатление.
Несмотря на запах яичницы и кофе, мне больше всего хотелось сейчас посетить ванную комнату. Умыть лицо и руки с засохшей на них землёй. Да и переодеться хотелось ничуть не меньше.
Слова Алёны натолкнули меня на одну мысль. Что меня убило? Не там, на ЛЭП, а тут. Почему князь так внезапно скончался?
— Захар, проводи меня в уборную, — сказал я, оборвав на полуслове очередную порцию благодарностей слуги. — И принеси свежую одежду.
Алёна сверкнула глазами и прищурилась, изучая мой потрёпанный вид, а затем сама себе кивнула. Захар же, запинаясь и держась рукой за стену, повёл меня по коридорам особняка.
Не зря дом князя показался мне с улицы громадиной. Здесь было не меньше трёх этажей, а комнат — больше двух десятков. Лестница с позолоченными, но обшарпанными перилами привела нас на верхний этаж, где Захар указал мне на одну из дверей, а сам скрылся за другой.
Ну что, пора узнать, как теперь я выгляжу?
Зеркало меня порадовало — князь Громов не был брутальным, но и совсем уж задохликом он тоже не был. В коротких чёрных волосах запутались травинки, на лбу и щеках виднелись грязевые подтёки, но лицо было правильным, даже красивым. Волевой подбородок с небольшой ямочкой, тонкий аристократический нос и стального цвета глаза, в которых мелькали грозовые всполохи.
Я усмехнулся, и моя кривая ухмылка показалась неуместной на этом бесстрастном молодом лице.
— Ну, покойся с миром, княже, — сказал я отражению. Как там говорится? Помер дед Максим, ну и хер с ним. Теперь это тело и эта жизнь — мои. И цена небольшая — всего лишь найти элементаля и получить свой приз.
Расстегнув тёмно-синий камзол, я уставился на когда-то белую рубашку, залитую кровью. Да ведь меня зарезали! Как свинью в скотобойне! И никто не привёл тело в порядок, не обмыл и не переодел? Сразу потащили в крематорий, суки!
Даже этот Захар, вместо того чтобы по правилам проститься с господином, пошёл пьянствовать!
Да они тут все в край охренели! Ну ничего, теперь вместо задохлика-князя я. И все они у меня получат своё. И Архип, упорно пытающийся меня упокоить, и этот Михей с сальными волосами и таким же сальным взглядом!
Злость бурлила в крови, разжигая во мне что-то неведомое. Что-то первобытное и древнее. Пусть убили не меня, а пацана Громова, но мстить за его смерть буду я.
Я сбросил камзол и растянул на пальцах рубашку. Три отверстия в районе груди, одно со спины. Убийцы постарались на славу. После таких ударов ножом или кинжалом никто бы не выжил.
Я перевёл взгляд на свою грудь и замер. На месте смертельных ран виднелись белые шрамы, которые соединялись тонкими линиями. Узор был похож на ветвистую молнию, в с точками излома в местах ударов кинжалом.
Повернув кран, я сунул голову под холодные струи. Надо остудиться. Злость всё так же клокотала где-то в горле, но я не буду поддаваться ей. Пока. Ещё не время.
Закончив с умыванием, я вышел в комнату в одних брюках. На диванчике лежал чистый комплект одежды, в который я тут же переоделся. Теперь пора и поужинать, а заодно узнать подробности своей жизни.
Моя помощница точно должна знать, кто хотел моей смерти и почему. Если же она начнёт врать и выкручиваться, выгоню к чертям собачьим.
Я замер посреди комнаты. А где пёс?
Он шёл за мной до самой двери, а потом куда-то исчез. А я и забыл про него совсем, не до того было.
Выбежав из комнаты, я поспешил вниз. Вовремя. Пронзительный девичий визг огласил дом, а следом до меня донеслись пьяные крики Захара.
— Фу, скотина невоспитанная! — разорялся слуга.
— Кыш с кресла! — вторила ему Алёна. — Это место князя!
— Гав-гав! — отвечал им обоим пёс басовитым лаем.
— Тихо все! — рявкнул я, ворвавшись в столовую.
Пёс нашёлся в кресле во главе длинного стола. Он безразлично смотрел на Алёну и Захара, изредка подавая голос, когда те пытались приблизиться.
— Так, Вольт, ну-ка брысь! — я шагнул к псу и указал ему на пол.