Порадовали меня и Новиков с Бабарыкиным, которые очень неплохо использовали свои преимущества. Саша научился замораживать не просто землю вокруг себя, а отдельные участки. Ему даже удалось несколько раз сковать льдом когтистые лапы демонов за секунды до удара.
Ну а Бабарыкин уклонялся не хуже Уткина, при этом он раздобыл где-то короткий меч и колол демонов вполне уверенными точными ударами. Вот тебе и наивный юноша со взором горящим. В общем, все молодцы! Особенно я.
Последнего демона мы с Вольтом одолели вдвоём. Я послал молнию в тот же миг, когда пёс почти разорвал монстра пополам. Как только демон упал замертво, из рубежников будто стержень вынули — они расслабились и принялись опускаться на пол. Зря они так, конечно. Гиблое дело — расслабляться в пещере, которая используется демонами как схрон для своих сокровищ.
— Так, господа и дама, — громко сказал я, прочистив горло. — Если хотите осмотреть здесь всё, то давайте побыстрее. Надо уходить отсюда.
— А вы нам не командир, — возмутился Самойлов. — Как я скажу, так и будет.
— Я пока ещё жив, — донёсся до нас едва слышный голос Никулина. — Князь прав, нельзя здесь задерживаться.
Пока рубежники осматривались в пещере, мы с Вольтом посовещались и решили избавить от мучений существ, запертых в клетках. Я не знал, для чего они нужны демонам, но не хотел оставлять их здесь. Выпускать неизвестных животных не очень хотелось, так что я уже приготовил цепную молнию, но не успел — жизнь ушла из этих существ, оставив только пустые оболочки.
Это что получается? Демоны специально заперли в клетках животных и подселили в них чьи-то души? Хорошая приманка для любителей животинок, не спорю — я и сам думал открыть клетки, ладно хоть вовремя отказался от этой мысли. Что ж, теперь, когда и этот вопрос решился, я наконец сумел почувствовать облегчение, поставив точку на зачистке пещеры.
Выбирались мы через Зубец, постоянно оглядываясь и держа оружие наготове. Никулину помогал идти Рыков, а я подставил плечо Игорю. Этот наш совместный бой и изгнание демона из Пожарской, сблизили нас с Черепановым. Он больше не сыпал язвительными шуточками, отмалчивался и иногда бросал на меня долгие задумчивые взгляды.
Саша пытался несколько раз заговорить со мной, но умолкал, понимая, что здесь не место и не время для разговоров. Идти в обратную сторону мы не стали — во-первых, за нами могли отправить отряд рубежников, как и сказала Хранительница, а во-вторых, мы понимали, что возвращаться на базу нам нельзя.
Поэтому мы решили поискать другой выход или хотя бы относительно безопасное место для отдыха. Нам нужно было обработать раны и набраться сил, но где мы могли это сделать? Вряд ли в Каньоне Дьявола могло бы найтись такое местечко.
Так мы и шагали, не зная пути и выбирая нехоженые тропинки, пока не вышли к узкому тоннелю. Пройдя же его до конца, мы упёрлись в тупик. Слева и справа нас окружали стены пещеры, а путь дальше был перекрыт сталагмитами, доходящими почти до потолка. Они перекрещивались со сталактитами, образуя почти непроницаемую стену.
— Похоже на тюремную решётку, — передёрнул плечами Самойлов.
— Там дальше обрыв, — сказал Уткин, прижавшись к ледяным наростам. — Идеальное место для отдыха.
— Ага как же, а если оттуда мелкие твари хлынут? — возразил Самойлов. — Вот уснёшь ты, а они нас заживо сгрызут.
— Что ты предлагаешь, Кирилл? — спросил у него Рыков. — Какие варианты у нас есть?
— Тут отсидимся, — подал голос Никулин. — Идти дальше смысла нет, мы ранены и устали от битвы.
На том мы и порешили, расположились на полу тоннеля и принялись рыться в рюкзаках. Бинты и лечебные мази лежали у каждого из нас, как и сухпаёк — Кузьма Минин своё дело знал, снарядил по полной, понимая, что мы надолго в Каньон уходим. Обработкой ран каждый занимался сам, дело это было привычное.
— Давай я тебе помогу, — тихо предложила Пожарская, потянувшись ко мне с бинтом и бутылкой воды. — Хотя бы шею обработаю… всё же это моя вина.
— Не надо, — мотнул головой я. — Сам справлюсь.
— Ну неудобно же самому, — Ксения снова попыталась навязать свою помощь, но я мягко отвёл её руку в сторону.
— Лучше покарауль, — предложил я, макнув бинт в банку с мазью и шлёпнув его туда, где сильнее всего болело.
— Вот бы можно было исследовать Каньон и выбрать куда идти, — вздохнул рядом со мной Бабарыкин. — Я не жалуюсь если что, но хотелось бы выйти наружу… желательно целиком.
— А ведь я могу, — я аж замер, не донеся очередную порцию мази до распоротой руки. — Реально могу по-быстрому изучить Каньон.