что война – это страшно…
– Страшно не страшно, а она, наверное, будет, – проговорил вдруг Санька.
– Типун тебе на язык! – сказала Тамара.
– Ну а что? – начал размышлять Санька. – Хотеть-то мы ее, конечно, не хотим. Вот и
верим, что не будет. Ну, а если по уму разобраться? Накопили мы гору оружия и еще копим.
Так это что, для коллекции? Нет уж, как говорится в народной пословице (Санька
многозначительно поднял палец), если ружье висит на стене, то, в конце концов, оно все
равно выстрелит и кого-нибудь убьет. Я вот, например, топор увижу, и мне уже охота дров
наколоть. А там кто-нибудь на ракету поглядывает и думает, куда бы ее шарахнуть. Наверное,
аж руки чешутся. И если вот так мозгами пошевелить, так нам надо только процентов на
сорок надеяться, что войны не будет. Я-то в окопе на передовой ни разу не был. А иной раз
вот так взбредет на ум, что все же придется – и уже от одной этой мысли жить неохота.
Видел в кино: сидят в окопе, а мерзлая земля за шиворот сыплется и там, конечно, тает. Но
это еще что… В современной войне тебя вообще с этой землей начнут перемешивать, как в
бетономешалке. Да еще будут трясти, глушить, слепить, облучать, травить, как крысу, и
поджаривать. А я не железный, и после этого из меня получится фарш с ноготками, как в том
анекдоте.
– Санька! – сказала Тамара с брезгливым выражением.
– Да нет, не фарш, – продолжал разошедшийся Санька. – Не фарш, а уже готовая
котлетка. Вот так вот… Вроде бы, какому психу это надо, так нет же, все-таки находятся,
елкин дед! В семье не без урода. Ну, а если находятся, то уж хрен с ними, построили бы им за
восемь сиксиллионов долларов такой искусственный иллюзион – добро пожаловать – заходи,
да не забудь прихлопнуть крышкой гроба. А я-то здесь при чем? Или вот Колька?
Тамара сидела, глядя в сторону, смущенная некоторыми выражениями Саньки.
– Мне папа рассказывал, как однажды в затишье в него выстрелил немецкий снайпер,
– тихо заговорила Дуня.– Папа отдыхал около толстой березы, пуля ударилась в ствол возле
самого уха, и щелчок даже оглушил его или ему так показалось, ведь он сильно испугался.
Папа говорит, что эту березу можно бы и сейчас еще отыскать, только она за границей… Вот
ведь как бывает… Если бы несколько сантиметров в сторону – и папы бы не было. Как это
страшно представить, что его могло бы не быть. Жить и знать, что он тоже мог бы жить, но
только мог бы. Ведь он такой родной, привычный…
Все недоуменно смотрели на Дуню.
– Если бы его убило, так ты бы теперь ничего знать не могла, – первым о неувязке в ее
мысли решился сказать Санька.
– Почему бы ни могла? – удивленно спросила Дуня.
– Ну, а как же… – проговорил Санька, с неловкостью пошевелив плечами.
И вдруг, все поняв, Дуня широко вдохнула и замерла.
– Ой, ой, а вправду, меня бы не было, – сказала она, пытаясь справиться с дыханием. С
робкой улыбкой она глядела на всех по очереди, надеясь, что кто-нибудь еще разуверит ее. –
Ой, как же это… Я так привыкла, что я есть. Я думала, что меня могло бы не быть по другой
причине, а это мне даже и в голову не пришло… Ужас-то, какой! И моих братьев тоже тогда
не было бы…
Ее лицо вдруг потухло. "Эх, Дуня, Дуня, не о многом ты еще успела передумать", –
ласково пожалел ее Николай. С минуту все молчали.
– Странно, – прошептала Тамара, удивленно усмехнувшись и с этой улыбкой еще
глубже постигая необычность ситуации, – разве возможно, чтобы Дуни сейчас просто не
было…
– И все-таки возможно, – сказал Бояркин, – а кто знает, может быть, и сейчас среди
нас нет кого-нибудь, кто должен бы быть.
В костре звонко треснул сучок, из огня выпал уголек.
– Ой, да не пугай ты нас, – вздрогнув, сказала Тамара.
– А ведь, в сущности, как много может стоить для человечества даже одна пуля, –
проговорил Николай. – Одной пулей можно убить сотни, тысячи тех, кто уже не родятся, и
тех, кто уже умер, но память о которых этот человек несет в себе. И я, кажется, начинаю
понимать причину многих моих жизненных неувязок. Дело-то ведь в том, что мне всегда,
оказывается, не хватало дедов, убитых на войне. Понимаете, их не стало до моего рождения,
и выходит, с самого начала я стал жить как-то иначе, чем, если бы жил при них. А ведь,
наверное, иметь деда – это тоже какая-то ценность, наверное, это вообще одна из ценностей,
которые складываются в гармонию человеческой жизни, это такая же ценность, как,
например, иметь друга или иметь любимую. Но дед – это все-таки не то, что друг – это дед. А
что это значит? А то, что люди всегда предшествуют друг другу, передают последующим что-