это сняли. А кольцо-то девяностокопеечное, алюминиевое, только крашенное под золото.
Тоже мне, представительный человек, алюминий несчастный. Всыпали они ему хорошо, но
надо было больше.
Бояркин слушал, делая усилие, чтобы не улыбнуться. Наевшись, он не мог придумать
предлога исчезнуть, пока не решился уйти без предлога.
– Ну, я пошел, – сказал он поднимаясь.
Валентина Петровна, взявшаяся за посуду, кивнула, не отрывая глаз от раковины. Но в
коридоре Николай замешкался: на двери было два замка, и он, открывая то тот, то другой, не
мог разобрать, какой именно не пускает. Валентина Петровна, услышав его возню, пришла из
кухни.
– А что же ты? Посидел бы еще, – сказала она, широко распахивая перед ним дверь.
– Некогда, – буркнул Бояркин и вышел.
Войдя в двенадцать часов ночи в квартиру, он включил свет и долго смотрел в зеркало
у двери. "Кот, – подумал он о себе, – этого подлеца надо самого гнать на перевоспитание.
Желательно толстым батогом и впереди всех". Не снимая плаща, он сел на диван и вытянул
ноги на стул. Чего он искал сегодня, что воображал о себе? Для чего врал и менял маски? И
ведь это всякий раз случалось как бы не намеренно. "Сегодня я был разным со всеми только
потому, что боялся быть таким, какой я есть, – подумал он. – Я просто пока еще не личность,
потому и выпендриваюсь". Он взял тетрадку, исписанную утром и перечитал; все было
поверхностно и малозначительно. Бояркин швырнул тетрадку на окно и начал стелить
постель.
Утром он долго сидел зевал, скреб в голове, думал. Потом нашел другую, чистую,
тетрадку, подсел к окну и принялся медленно переписывать свою работу, выбрасывая все
лишнее. Работа сократилась почти в три раза, приняв более или менее законченный вид.
"Размышления о педагогике
Я рабочий. Пять лет назад я окончил школу. Учился в ГПТУ и служил в армии. Таким
образом, в ближайшем прошлом я был самым типичным объектом, подверженным
педагогическому воздействию. Сразу после школы я сделал одно банальное и очень грустное
для меня открытие, что, оказывается, все разнообразие школьных предметов служило для
всестороннего объяснения окружающего мира. Чем же тогда было для меня учение в то
время, когда я учился? Оно было некой обязательной нагрузкой, смысла которой я не видел.
Мир же я пытался объяснить и расширить по-своему, словно бы в какой-то иной сфере, чем
та, в которой находится школьное учение. Параграфы, правила, главы, химические или
физические законы почему-то очень мало обогащали этот мой мир. Если у меня и возникал
интерес к какой-то теме или к какому-то предмету, то даже этот интерес не совпадал с моими
попытками как-то сформировать мировоззрение. Могу уверенно сказать, что то же самое
происходило почти со всеми моими одноклассниками. Почему так? Попытаемся взглянуть на
педагогику принципиально.
Итак, главное, "идеальное" предназначение педагогики состоит в том, чтобы помогать
человеку быть счастливым, то есть помогать быть таким человеком, который ощущал бы мир
вокруг себя как гармонию, который бы и сам представлял собой как бы малую проекцию
всей мировой гармонии. Нормой жизни современного человека становится непрерывное
творческое самосовершенствование, поэтому школа должна стать своеобразным
первоначальным тренингом. Исходить же нужно из того, что у каждого человека существует
своя первоначальная естественная, данная ему индивидуально, как отпечатки пальцев, логика
познания, своя логика перехода от одного, усвоенного, к другому, еще не известному. В
любом ребенке она включается сама собой, когда он начинает надоедать своими "почему?"
Именно в этот момент образование и должно быть мягко, незаметно подключено к этому его
естественному стремлению, а в дальнейшем снабжать именно той пищей, которая нужна.
Для обеспечения этого образовательного процесса необходимо принципиальное изменение
школьной программы. Все сегодняшние компоненты школьного обучения и воспитания
необходимо приготовить примерно по такому рецепту: в один большой чан свалить и
математику, и химию, физику, и литературу, и биологию, и астрономию – в общем, все.
Приплюсовать к этому все науки, которые пока еще не изучаются в школе, приправить эту
смесь всеми необходимыми лекциями, нотациями, наставлениями по правилам поведения,
бережному отношению к хлебу и так далее. Потом все это тщательно перемешать и дать
отстояться. Смесь расслоится, но это уже не будут пласты физики, химии или чего-то еще. В