– Да, но вас этот страх грызет и сжигает, потому что женщина предсказала вам, что вы погибнете из-за другой женщины.
Рене отскочил на шаг, с недоумением посмотрел на принца и спросил:
– Откуда вы знаете это?
– Еще несколько минут тому назад я не знал этого,ответил принц, снова взяв Рене за руку и принимаясь разглядывать ее с самым важным видом,- но ваша рука посвятила меня в тайны вашего прошлого. И будущее тоже отражено на ней. Предсказание готово сбыться. Впрочем, цыганки редко ошибаются, а это предсказание было сделано вам лет тридцать тому назад в одном из городов Италии цыганкой.
– Кто же та женщина, из-за которой я должен буду погибнуть? – спросил Рене.
– Это ваша дочь!
Рене был окончательно смущен. Ни одному человеку на свете не доверял он до сих пор этой тайны, и даже Паола узнала ее какой-нибудь час тому назад. Откуда же мог узнать все этот чужеземец?
А Генрих продолжал:
– Да, предсказание совершенно верно, но вот эта поперечная линия говорит мне, что существует мужчина, влияние которого может парализовать зловещее влияние женщины.
– Кто же этот мужчина?
Генрих еще ниже склонился к руке парфюмера и сказал с видом крайнего изумления:
– Вот странное дело! Представьте себе, этот человек – я!
XIVРене Флорентинец был суеверен, как и большинство его современников. В ту эпоху изучение тайных наук было особенно в ходу, и безвестному человеку было легче всего пробраться в люди именно этим путем. Сам Рене не отличался познаниями в магии и оккультизме. Сначала он прикидывался кудесником только потому, что это было выгодно, но в конце концов он и сам поверил своему гаданию. Но именно в силу малой осведомленности в тайных науках он был способен проникнуться священным трепетом перед человеком, который, подобно принцу Генриху, так разительно отдергивал завесы судьбы.
– Ну-с,- сказал принц, любуясь впечатлением, которое, видимо, произвело его гадание на парфюмера,- разве я сказал вам не чистую правду?
– В том, что касается моего прошлого, да, но что касается будущего, то… я не знаю…
– Ну, уж это ваше дело,- продолжал Генрих,- во всяком случае, меня это мало беспокоит. Если я способен парализовать зловещее влияние женщины на вашу судьбу, то мое влияние действительно только до той поры, пока я жив. А это наводит меня на некоторые размышления. Я видел взгляд, который вы бросили на меня, увидев меня играющим с королем, и понял, что вы мой смертельный враг, поклявшийся добиться моей гибели… Да ну же, признайтесь, что это так! Будьте откровенны хоть раз в жизни!
– Что же, не скрою: я ненавижу вас,- ответил Флорентинец.- Я ненавижу вас за то, что вы унизили меня, и я поклялся рано или поздно отомстить за себя.
– Это ваше право,- беззаботно ответил принц.- Только меня-то ваши мстительные планы мало трогают, потому что я не умру неотмщенным: ведь ваша смерть последует сейчас же вслед за моей. Ну а что она будет много трагичнее и ужаснее моей, это уже само собой разумеется. Однако оркестр приступает к новому танцу! Я вынужден покинуть вас, так как должен танцевать с принцессой Маргаритой.
Принц кивнул головой парфюмеру и с поклоном подошел к принцессе. Маргарита встала, подала ему руку, и они вступили в число танцующих пар. Танцевали они оба просто на удивление, и мало-помалу танцующие останавливались, чтобы полюбоваться красивой парочкой, так что вскоре Генрих и Маргарита оказались единственными танцорами. Танцуя, они обменялись нижеследующими фразами.
– Давно ли вы в Париже, месье? – спросила принцесса.
– Со вчерашнего дня, ваше высочество.
– А надолго ли?
– Я приехал искать счастья, ваше высочество!
– Но, кажется, вы начали очень удачно!
– До такой степени удачно, принцесса, что по временам сомневаюсь, не сплю ли я!
– Ну, иногда и сны осуществляются…
– Но бывают и неосуществимые! – ответил Генрих, бросая на Маргариту нежный взгляд, досказавший остальное.
"Однако этот гасконец смел! – подумала она.- Но он прелестен…" Танец кончился. Генрих медленно вел принцессу к ее месту. Она сказала:
– Я очень люблю ваших земляков, месье!
– Вы слишком добры, принцесса!
– У них мало денег, зато много ума и находчивости!
– Ресурсы не из важных, принцесса!
– Для трактирщиков – может быть, но для государей… Однако не находите ли вы, что здесь очень жарко? Пойдемте в кабинет короля, там меньше народа, и мы можем поговорить.
Под градом завистливых взглядов придворных, находивших, чю для мелкого дворянина слишком непростительное счастье стать с первой минуты фаворитом короля и кавалером принцессы, Генрих проводил свою даму в кабинет. Маргарита усадила его там подле себя и сказала: