Наконец профессор спросил определение степени свободы.
И Платон сформулировал, как было продиктовано профессором на лекции. Но потом не выдержал и выдал другую формулировку из учебника Академии наук.
— «Как? Как вы сказали? Я что-то не совсем понял! Можете ещё раз повторить?!» — спросил и попросил профессор.
И Платон повторил слово в слово, так как хорошо понял эту формулировку, даже мысленно представляя её в своём воображении.
— «Интересная формулировка! И не такая, какую я вам давал на лекциях! И откуда вы её взяли? Не сами же придумали!?».
И Платон при всех присутствующих рассказал о своих прошлых проблемах с химией и помощи со стороны старшей сестры — кандидата химических наук, давшей ему учебник Академии наук, который он прочитал запоем, как интересный роман, всё сразу поняв и многое запомнив.
— «Так эта формулировка дана в том самом учебнике!» — закончил он.
— «Великолепно! Я такой формулировки ранее нигде не встречал! Она точнее и короче моей! Повторите мне её ещё раз, я запишу!» — сознался профессор.
И Платон не спеша продиктовал, а Сухинин записал, поставив Кочету оценку «хорошо».
— «Действительно! Вы удивительным образом прилично знает все темы!? У вас твёрда четвёрка!».
И Платон был несказанно рад. Ведь ему опять, как и в случае с французским языком, удалось заметно продвинуться в неприятном и непонятном для него предмете.
— «А Платон сегодня дал жару! Самого профессора Сухинина учил правильной формулировке степени свободы!» — объявил в трамвае их общим товарищам Игорь Заборских.
А Вера Подорванова и Валя Деревягина, как свидетели этого, ещё и подтвердили триумф Кочета.
Теперь их всех ждал летний отдых от учёбы, каникулы и очередные отпуска, а кое-кого и декретные отпуска по родам и уходу за новорождённым.
— На будущий год мы видимо больше не увидим молодых мамаш Валю и Марину? — со знанием дела решил молодой папаша Кочет.
Теперь его ждал заслуженный отдых и развлечения в своё удовольствие.
Но не успел Платон подумать об этом, выйдя на работу в пятницу 29 июня, как к нему с предложением отдыха и развлечений подошёл тоже уже сдавший, но свою третью сессию, Валера Попов.
Он предложил Кочету и их другу Володе Лазаренко выпивкой отметить окончание сессии и семестра, но тот как всегда отказался.
— «Валер! Ты же знаешь, что я не любитель пить!?».
— «Да, Валер! Не будь зачинщиком!» — добавил и непьющий Володя Лазаренко.
— «Хорошо! Я не настаиваю!» — согласился Попов.
— «А кстати о зачинщиках! — вдруг вспомнил он о давно происшедшем в школе — Как-то раз, известный всем вам Карасик, поднял с мест двух пацанов, прогулявших его предыдущий урок, и спросил, кто из них зачинщик, а кто просто повёлся. При этом он обещал наказать только зачинщика. И тогда оба естественно сказали, что они одновременно это предложили. И тогда Владимир Владимирович сказал: «Вот если бы мы с Игорем Павловичем захотели бы выпить, то кто-то из нас ведь всё равно это бы предложил первым. Вот он и был бы зачинщиком! А так я вам обоим ставлю прогул за прошлый урок и двойку за сегодняшний!». Волков, кстати, считал, что из меня ничего путного в жизни не получится! А Петров, наоборот, говорил мне: «Валер, старайся, больше работай, и тогда ты добьёшься успеха!». Вот я теперь и старюсь!» — окончил рассказ Попов.
Но, получив отказ в выпивке, Валерий пригласил Кочета и Лазаренко к «катушкам». Так в Реутове презрительно называли молоденьких девушек, набранных для работы на Реутовскую хлопкопрядильную фабрику из разных уголков Советского Союза и живших в фабричном общежитии возле пруда.
Попов знал об этом ещё по рассказам своей матери, самой когда-то бывшей такой катушкой.
Вдали от родителей, предоставленные сами себе, девушки естественно мечтали об удачном замужестве за каким-нибудь местным парнем. Потому они были податливы на контакты с ними, часто вынужденно меняя их. Из-за чего они с годами и заработали о себе мнение, как о ветреных, легкомысленных и доступных девицах. Но многим из них везло, особенно красивым и симпатичным, и они так находили свою вторую половину, как случилось и с матерью Попова.
И после работы в пятницу вечером Кочет с Лазаренко составили компанию настойчивому и видимо опытному в таких делах Попову, которому этим вечером некуда было пристроить заранее купленную бутылку вина. Платон пошёл на эту встречу, не поужинав, так как из-за окончания вечерних занятий мама теперь не готовила ему сытный «полдник» и он обычно ждал общего семейного ужина.