— «Мам! Да мне пока ничего в рот не полезет! Налей лучше крепкого чая с сахаром!».
— «Хотели мы сегодня с маманей и Настей на дачу поехать, но решили тебя дождаться, и, как видишь, не зря!» — объявила мама сыну их общие на выходные семейные планы.
И на следующий день семья выехала на дачу в Бронницы, где их давно ждал отец. Пока все Кочеты занимались хозяйственными и садово-огородными делами, Настя Олыпина готовилась к экзаменам. Только иногда она спрашивала брата что-то по географии и математике. И тот с удовольствием откликался на короткий физический отдых.
И, как всегда, Платон, кроме работы на даче, не забывал и про футбол на улице, и про настольный футбол, традиционно наигравшись в него с Андреем Юдушкиным.
С понедельника 1 июля Алевтина Сергеевна пошла в отпуск и выехала на постоянное проживание на даче, чтобы в тиши на природе обеспечить Насте подготовку к вступительным экзаменам.
Поэтому вечером в воскресенье Платон возвращался в Реутов один, предвкушая одиночество свободного человека.
Он должен был в течение двух дней доесть домашние съестные припасы и вечером во вторник, взяв с собой сумку с вещами, сразу с работы выехать на дачу для постоянных ночёвок там.
В понедельник после работы и, предусмотрительно на этот раз оставленного мамой, ужина Платон зашёл за Поповым к нему домой.
— «Платон, ну как вы с Валеркой тогда к катушкам сходили?!» — с ехидцей спросил его, уже вернувшийся с работы, отец Попова Юрий Афанасьевич.
— «Да пока никак! Первый блин оказался комом!».
— «Да там ловить опасно!» — вмешался в разговор Валера.
— «Смотрите, Валерк, не поймайте чего-нибудь лишнего!» — вмешалась в разговор и его мать Мария Григорьевна.
— «Платон! Ты-то хоть поел в этот раз?» — выдала болтливого внука его бабушка Мария Васильевна, шуганувшая в комнату свою любопытную десятилетнюю внучку Олю, вышедшую посмотреть на Платона.
— «Да, поел…» — смутившись от такого внимания к своей персоне, тихо ответил Кочет.
— «А мы сегодня в Балашиху поедем! Я в выходные познакомился с девчонками оттуда, и мы договорились встретиться сегодня вечером около станции Боренки!» — перевёл разговор Валера на деловой лад.
— «Валер! А что ты в этот раз не взял с нами Володьку?» — по дороге на станцию спросил Платон.
— «А он сегодня не может, чем-то занят! Да и мы с ним, считай, из-за баб немного повздорили, и он наверно обиделся на меня?!».
— «А он что-то мне на работе ничего не сказал?!» — удивился Кочет.
Но Попов в ответ лишь пожал плечами.
— «Кстати, Валер! А я сегодня дома ночую один! Хорошо бы нам на ночь ко мне девиц затащить!?».
— «Да-а! Было бы неплохо! Давай постараемся!».
В Горенках Валера быстро нашёл оговорённое с ним место встречи, где уже дежурили три девчонки.
— «А где твой друг, Володя, кажется?!» — спросила Валеру его знакомая, которую тот ещё в электричке назвал Кочету, как свою подругу Люду.
— «А он не смог! А это мой другой друг Платон!».
— «Платон твой друг, но… Вова нам дороже!» — вдруг в шутку высказалась самая симпатичная из них Таня, вызывая смех подруг.
И Платону пришлось составить компанию ей и самой молодой из них высокой голубоглазой блондинке Вере, фигуристой, но страшной на лицо, сразу просто приклеившейся к Кочету, бесцеремонно взяв его под руку.
Так и шли они втроём за Поповым и Людой. Платон шёл посередине с держащей его под руку Верой с одной стороны и всё время о чём-то щебетавшей весёлой Таней — с другой.
— Видимо в выходные Попов с Лазаренко без меня сюда ездили на «охоту» и тут с ними познакомились? И Тане понравился симпатичный и юморной, как и она сама, Володя? И между девчонками всё было заранее оговорено, кто и с кем? Так это получается, что для меня была приготовлена Вера? Ну, спасибо! Хотя мне на ней не жениться?! И с лица воду не пить?! Зато фигурка у неё на загляденье! Так и хочется её поиметь! — под щебетанье Тани раздумывал Кочет, практически не сводя глаз с болтушки.
И та видимо всё ждала, когда же Кочет переключится на неё. Но молодая подруга всё не отпускала свою добычу.
Более того, Вера высвободила свою руку из-под локтя Платона и обняла его за талию, постепенно утягивая парня в сторону от соперницы.
Платону невольно тоже пришлось обнять девушку за высокую тонкую талию, почувствовав пробегающую по телу нежность.