— «К… к… как н… насмерть?!» — вдруг широко открыл свои глубоко посаженные серые глаза Виктор.
— «Ну, как, как?! Прыгала на соревнованиях с парашютом восточнее Сызрани, а ветер с водохранилища снёс её на мост через Волгу, и при приземлении она неудачно ударилась об арматуру этого железнодорожного моста! Вот и всё!» — окончательно «убил» Кочет Линёву.
— «Вот эт…то да-а!? И ты нам ничего не говорил?! П…латон, прими соболезнование!» — протянул он Кочету влажную от волнения ладонь.
— «Да чего уж теперь-то?! Хе! Прошло ровно два месяца!» — коротко пожал он её, быстро одёрнув руку, понимая, что нагло врёт искренне соболезнующему товарищу.
— Ладно! Пусть будет так! Слово — не воробей! Что сказано — то сказано! Из песни слов не выкинешь! И теперь забудем это навсегда! — решил Платон.
На следующий день 5 ноября, на состоявшихся в США, президентских выборах, победу одержал кандидат от республиканской партии Ричард Никсон.
Но большинство советских людей, к коим относились и все Кочеты, эту новость встретили индифферентно. Ведь в независимости от принадлежности власти в США одной из двух, сменяющих друг друга, партий их внешняя политика по отношению к СССР всегда оставалась неизменной.
А в нашей стране после короткой трёхдневной рабочей недели наступило праздничное торжество, воспользовавшись которым Платон съездил в гости к Гавриловым. Но сначала он с утра 7 ноября традиционно посмотрел парад на Красной площади, засобиравшись в гости сразу при начале трансляции демонстрации трудящихся.
У Гавриловых он узнал об их летнем проживании на новой даче, успехах всех дочерей генерала в учёбе, и о других семейных и прочих новостях, поделившись и основными своими, главным образом в учёбе, и замужеством Насти.
А вечером все вышли прогуляться на Кремлёвскую набережную и посмотреть салют. Там же Платон и распрощался со всеми, на Аннушке проехав по Бульварному кольну до Сретенки, чтобы, переночевав у отца, утром вместе с ним отвезти на дачу тяжёлые вещи, а на обратном пути взять домой яблоки. В то же день на дачу за яблоками заехали и Настя с Павлом.
Вечером 8 ноября в финале кубка СССР по футболу московское «Торпедо» победило «Пахтакор» 1:0 и получило право на будущий год играть в розыгрыше Кубка обладателей Кубков европейских стран.
Весь третий празднично-выходной день 9 ноября Платон отдыхал дома, выполняя институтский домашние задания.
А в середине начавшейся длинной рабочей недели Владимира Ильича Лазаренко призвали в армию. Но проводы этого друга Платона в армию были чисто семейные, потому скромные и без лишних гостей.
— «Хорошо хоть, что тебя сейчас в армию не взяли! А то вон у нас говорят, что в Чехословакии несколько наших ребят погибло!» — вдруг дома озаботился Павел, напугав тёшу.
Также в армию из двадцатого цеха этой осенью забрали ровесников Кочета Юру Алёшина, Михаила Ветрова, Витю Кондакова и Бориса Лапшина.
Платон пока не знал, кто из мальчишек их класса, кроме него, Сталева, Гриненко, Донова, Клыкова, Мельникова и Терентьева ещё поступил в институты, а кого ещё, как Ветрова, Лазаренко и Смирнова, забрали в армию.
Так что в цехе из друзей и товарищей поколения Кочета остались только два Валеры — Панов и Попов. Причём первый всё время был рядом с Платоном, а второй на третьем курсе уже засобирался переходить на работу ближе к своей институтской специальности. Ведь он уже почувствовал свою силу, и не только, как студента.
Ведь этим летом он совершил чрезвычайно важный для своего нового коллеги по фрезерному участку Володи Першина поступок, весьма существенно повлиявший на последующую жизнь того.
Валерию, вольно или невольно, пришлось сыграть роль настойчивого наставника для коллеги по цеху. Он сначала убедил, а потом помог тому подготовиться для поступления в МВТУ и буквально чуть ли не насильно повёз того в приёмную комиссию.
А для придания Першину уверенности в своих силах Попов польстил тому, назвав его хорошим, умным и достойным человеком. И Володя поступил в институт, чему был несказанно рад и чрезвычайно благодарен Валерию Попову, теперь считая его своим лучшим другом.
И Платону тоже невольно пришлось делить эту дружбу, начавшуюся ещё в начале лета. Тогда он узнал, что сильно хромой на одну ногу Володя, играя в футбол в армии, получил тяжёлую травму с переломом ноги, однако в итоге не помешавшую ему коллективно получить первый разряд по футболу.
И Кочет проникся тогда к нему уважением, совсем скоро ставшим взаимным. К тому же Володя всегда стремился участвовать в разговорах умных парней и в их шутках, и соответствовать их пониманию юмора. А они помогали, тянущемуся к ним старшему по возрасту товарищу, особенно работавший на соседнем с ним фрезерном станке Валерий.