Но: это была тема рассуждений для Романа. А Андрей лишь оскорбился тем, что священник так неучтиво с ним обошёлся.
На первый же день были запланированы учения. У 2-ой огнемётной это были: отработка нормативов по надеванию средств защиты, по погрузке и выгрузке на таких боевых машинах, как БМО-Т (тяжёлая боевая машина огнемётчика) и ТЗМ-Т (тяжёлая транспортно-заряжающая машина), а также, к обеду, стандартные разборка-сборка автоматов и пулемётов Калашникова и СВД.
Обедали в палатке «столовая», стоя. На обед отводилось, учитывая и стояние в очереди, десять минут. Потом шли в умывальник и мыли котлы и кружки с ложками. Умывались сами. Кто-то ещё и в курилку или в сортир успевал сбегать. Потом, строем, шли в палатку. И до четырёх-часового развода на плацу, который сам по себе был лишь формальностью, или чистили оружие, или читали Устав ВСРФ. После развода снова учения до шести вечера. Потом спуск флага, ужин, свободное время, в которое нас тоже контролировали и за которое нужно было ещё сдать оружие на ночь в оружейку, куда обыкновенно была очередь, а потом ещё успеть подшиться, постираться и помыться. В умывальник ходили по-ротно. Нелепость в том, что мыться дальше, чем по пояс, как будто не разрешали, во всяком случае выгоняли тех, кто хотел было ополоснуться полностью и, нагой, только мешал другим. При этом сержанты говорили, как это важно — не зацвести во время полигона. Кузнечиков-то, говорили они, может, и не начнёшь жрать, но грязью-то обрастёшь… Ну а ты чего хотел, поля!
Кстати, в свободное время надо было также успеть сходить за водой, чем дневальные не всегда занимались, а также сходить в лес и запастись дровами на ночь. На всё это каждый день назначали людей. Дневальные назначались двое на один батальон. И пока один стоял под специально оборудованным местом (этакий грибок) и подавал команды согласно распорядку дня, его товарищ был занят наведением порядка в своей палатке, возле палаток всего батальона, а также на закреплённой за ротой территории; и ещё был занят тем, что качал воду с арс-машины. Воду накачивали в этакие здоровенные котлы возле палаток-умывальников. Качать было тяжело и долго, вода из шланга еле-еле заливалась. Но к вечеру каждый дневальный должен был справиться. Иначе личный состав его роты, вернувшись с полей все грязные и вонючие, не обнаружив воды, дневального этого если в поле и не закопают, то уж почки-то ему отобьют.
На каждый час ночи назначался истопник. Учитывая, что спали шесть часов, получалось шесть истопников. Истопник должен был поддерживать огонь в печи и был также кем-то вроде стража палатки, в то время как снаружи за обстановкой следил дневальный.