***
Андрей сидел в военном автобусе и смотрел в окно, на луга. Автобус катил на Волгу. Рядом, на заднем сидении, сидели его товарищи по роте — Саня и Кузя. Также в автобусе были двое ребят из военного института и четыре солдата с полка. А из контрактников — один прапорщик, два старших прапорщика и полковник, который был едва ли не заместитель самого начальника института. Но что было особенно приятным, по-моему, для всех, — так это что были также и женщины: одна уже в возрасте, а другая ещё девушка; эти уж не знаю, каким боком затесались в эту военную компанию. Разве что водитель был ещё гражданский. Но сам автобус — военный.
Ехали к Волге, а точнее — к летним домам отдыха высоких чинов. Эти самые дома, пока эти самые чины оттуда свалили, нужно было за ними подлатать да подкрасить. И поэтому в автобусе, на полу, стояли три ведра с краской — с белой, с синей и с красной, а также пакет с кистями и ещё всякие инструменты, как сельскохозяйственные — лопата, грабли, — так и гаражные, скажем так, инструменты: болгарка, сварка.
Там было несколько если не шикарных, то очень неплохих домов. Внизу пляжик, зонтики всё ещё воткнуты в песок и лежаки — не убраны. При осенней поре это выглядело грустно и нелепо. А мнения насчёт того, как живут высокопоставленные чины, тем временем разделились: с одной стороны, вода у них в Волге была такая же холодная, как и у нас в душевых и из-под крана, а с другой — у них даже кроватей не было, всё диваны да вот лежаки на пляже. У нас же кровати были, хотя сидеть на них нельзя было во всякое время. Или ты лежишь в кровати, если уже дали отбой, или же ты не касаешься кровати, если отбоя ещё не было.
В итоге мнения насчёт всей этой жизни сошлись на том, что красиво жить не запретишь. Но главное — чтобы это почаще запрещалось тем, кто красиво жить не умеет и к тому и не стремится… Андрей по этому поводу вспомнил исламскую историю, которую он читал когда-то давно и не помнил уже точно, был ли то хадис или нет. Когда Шайтан сказал пророку Мухаммаду: «Ты всего достиг, ты заслужил, можешь отдохнуть, расслабиться…» и «Трать, как тебе вздумается», — пророк Мухаммад воскликнул: «Да пропади пропадом это золото и серебро [богатства — это лишь инструмент, а не цель и суть жизни]!*
Итак, всех срочников вооружили стаканчиком краски и кисточкой. Женщины отправились наводить порядок в самих домиках. Прапоры тоже работали, они занимались уборкой сухой травы, которой, впрочем, уже почти не осталось, а после кололи дрова. Но они быстро управились. И потом уже сидели, как будто выпивали, курили и общались возле бани. Только полковник всё ходил кругом да около и придирался ко всему на свете. А у срочников если началось всё с покраски, то потом, кто справлялся со своей территорией, брался за что-то ещё; работы хватало.
Кузя красил гараж. Андрей красил забор по периметру. Саню, третьего своего товарища, они не видели, потому что его забрали работать куда-то вниз, к пляжу. На удивление, было душно. Воды во флягах уже не осталось. Но можно было сходить в дом и попросить девушку, чтобы она набрала во флягу воды. Во всяком случае это было не запрещено, хотя не нравилось ни полковнику, ни прапорам, которые, точно цепные псы, сидели рядом и смотрели за срочниками.
Вскоре показался и Саня. Оказывается, он тоже красил забор, но только начал с другой стороны. Саня закурил. И полковник, рыскающий повсюду и смотрящий также и за полковскими и за институтскими, увидел, как Саня курит. Он осторожно подкрался к нему сзади. Со стороны это смешно было видеть. Полковник прочистил горло, обозначая себя. Саня лениво обернулся, после чего продолжил красить и курить. Полковник, казалось, побагровел.
— Да как ты смеешь, солдат?! — прогремел он.
Саня обернулся:
— Разрешите уточнить, товарищ полковник, — что я смею?
— Курить! Как это что?! Курить — как ты смеешь?! Даже я, полковник, не позволяю себе это! А ты, рядовой срочной службы, имеешь наглость курить!..
— Товарищ полковник, разрешите уточнить, — так курить же, по Уставу, разве что в строю запрещено…
Полковник, казалось, дар речи в эту минуту потерял.
— Малой, я тебе кисть в глаз воткну! — вдруг услышал Андрей в свой адрес от одного из прапоров.
Он продолжил красить, поглядывая, впрочем, за этой ситуацией.
Сойтись с Саней, докрасив наконец гадкий забор, Андрей не успел — его и Кузю вызвал к себе прапорщик и, вооружив их штыковой лопатой, дав её Андрею, отправил парней к шлагбауму, что стоял метрах в сорока от домов. Шлагбаум было приказано выкопать.
Пока Андрей копал, Кузя смотрел на молодую девушку, которая работала теперь в палисаднике и в данный момент стояла к ним спиной и нагнувшись. Зрение у Кузи было хорошее. Но потом Кузя копал, и так как девушку зачем-то позвал в дом товарищ полковник, Андрей курил и разглядывал таблички, что были понатыканы повсюду. Таблички гласили: «Осторожно, сурки!». Сурков они к тому времени уже повидали, одного Саня даже пытался сфотографировать на свою новую сенсорку, но зверёк едва не покусал его.