И завтра товарищ старший лейтенант должен был уехать в командировку в Екатеринбург; предположительно, на два-три месяца. Это значило, что когда он вернётся, прежних дембелей уже не будет. И поэтому сегодня он с ними уже попрощался, поставив их сперва в упор лёжа и приказав им отжаться соточку за огнебат. А затем подошёл к каждому, пожал руку и сказал напутственное слово. В конце дембеля ему хлопали.
Это значило, что когда старший лейтенант Дука вернётся в часть, его встретят уже новые полугодишники; и зимний призыв — в лице новых рмпшников.
Собаки мирно спали, прижавшись друг к дружке. Андрей подошёл к турнику и подтянулся двенадцать раз. Какое-то время ещё висел, глядя в темнеющее небо. Наручные часы пищали, знаменуя скорое начало вечерней поверки.
Глава 14
Неделя БГ
…Лагерь, который закончили ставить всего несколько часов назад, накрывала ночь. Полная луна светила в мутно-чёрном небе. В лунном свете были видны тучи; предполагалось, что на рассвете снова будет дождь.
Свет от налобного фонарика рваными жёлтыми пятнами падал на изрытую танковыми гусеницами землю. Не земля даже — сплошная грязь. Как будто по болоту идёшь. Берцы насквозь мокрые, и с каждым шагом грязная вода в них хлюпала. Впереди колдобины и изувеченные уже подобия оврагов, наполненных дождём, — всё от тех же танков.
Где-то неподалёку выли собаки. Не так давно было слышно ещё какого-то зверя, вроде бы лису. И где-то совсем рядом ухала сова.
Впереди ночную мглу разрезал ещё один налобный фонарик, то Борода дежурил у штаб-палатки. Из палатки, когда Андрей и Кузя патрулировали совсем рядом, было слышно радио — потрескивала какая-то весёлая африканская песенка. Сержанты и офицеры спали. До рассвета оставалось несколько часов.
Они были в бушлатах, бронежилетах, в стальных шлемах и со средствами защиты за спиной и на ремне; на ремне также подсумок с запасным магазином, аптечка, штык-нож. На груди автомат. К шлему присобачен фонарик.
Несмотря на холод, им очень хотелось спать. За последние двое суток они спали несколько часов. Во дни тревоги спишь мало. Да и теперь в землянке не много оставалось солдат, главным образом механы, им нужно было отоспаться, потому что на 5:30 был запланирован подъём и переезд к следующей точке. А пехота была кто где — двое на охране землянки; один истопник, меняющийся каждый час; один у штаб-палатки; два патруля по двое солдат на параллельных маршрутах патрулирования; трое на КПП.
Ноги и руки немели от холода. Температура за ночь резко опустилась. Бронежилет давил. Все мысли были о доме, главным образом — о тепле и уюте. Но этими мыслями, которыми тешит себя всякий солдат, лучше не злоупотреблять, ведь только изведёшь себя.
Андрей и Кузя уже не разговаривали. Каждый предавался своим воспоминаниям и мечтам. Там и тут, точно гигантские жуки светляки, мелькали налобные фонарики. Их видно было и через деревья, с внешней стороны лагеря, на втором маршруте патрулирования. Когда же фонарики погасли, возникло нехорошее предчувствие. Выключать фонарики запрещалось, и отсутствие хотя бы одного светляка могло вызвать неприятности со стороны пьяных прапоров, которые ещё несколько часов назад жрали свинину с костра, пили водку и орали матерные песни, после чего ворвались в землянку, где уже был произведён отбой, и стали бегать по солдатам, чтобы они лежали на своих койках, что называется, как шпроты. Берцы у прапоров были массивные и все в грязи.
Андрей и Кузя, посоветовавшись, пошли в сторону КПП, к тому месту, где ориентировочно погасли налобные фонари второго патруля.
— Стой! Кто идёт? — ударил им в лицо свет.
— Свои, ребят.
— Пароль!
— Снаряд.
Дула опустили, свет в лицо уже не светил. Андрей подошёл к Сане, который дежурил на КПП. Они закурили. Сигарет ни у кого не было или было совсем мало, поэтому курили одну на троих.
— Проверяющие были? — спросил Андрей, выпуская из холодных лёгких дым, который клубился в свете фонарика и на фоне ночи.
Спрашивать о патрульных не было смысла — эти двое спали под срубленным деревом, прижавшись друг к другу спиной и свернувшись в клубочек. Земля была холодная и сырая.
— Нет, как будто не было, — сказал Саня.
— Что ж, мы тогда тоже вздремнём, парни, — сказал Кузя.
— Да вы не наглейте! — ответили ему. — Весь патруль сляжет, а нам п*зды потом! да?!
— Мы вас поменяем через часок, — сказал Андрей. — Всем поспать надо. Меняться будем. Всё равно никто из старших не помнит, кто и где несёт дежурство. Если кого увидите, будите заранее. Если что, скажем, только подошли — про обстановку поинтересоваться.