Вдруг Андрей услышал, что Слава Чапкин что-то ему говорит. Он повернулся к нему.
— Что? — спросил он.
Слава посмотрел на него внимательнее.
— Курить хочешь? — спросил он.
Андрей не понял.
— С чего ты решил?
Но Слава ничего не ответил. Он встал с кровати, надел шапку, оправил повязку дежурного на предплечье, а затем вышел на улицу. Андрей глянул в окно, только теперь он увидел, что к КПП подъезжала машина.
Андрей тоже натянул шапку — на случай проверяющего, представляться-то по форме надо.
Дверь противно проскрипела, вошли двое — первым капитан Похвалов, начальник полигона, за ним, точно наседка, следовал Чапкин.
Андрей встал.
— Товарищ капитан! Помощник дежурного по контрольно-пропускному пункту на полигон, ефрейтор Алин.
— Вольно, хорошо, садись.
Андрей пересел на кровать. На его место сел капитан. Чапкин устроился на втором стуле.
— Чай у вас есть? — как бы между прочим, осведомился капитан, просмотрев книгу дежурства.
— Так точно, товарищ капитан, сейчас, — кинулся тотчас же обслуживать его Чапкин.
— А к чаю есть что?
Чапкин извлёк из своего рюкзака контейнер с печеньем и конфетами. Это он ещё в гарнизоне купил, собираясь в наряд.
Контейнер открыли и поставили перед капитаном.
— Так… хорошо… — вздыхал капитан, просматривая прочую документацию на столе и прихлёбывая чай из большой кружки.
Андрей тем временем изучал капитана Похвалова. Ему казалось, что капитан только для виду смотрит всю эту документацию, самое-то главное он уже просмотрел, а теперь точно бы против неловкости взялся за документы. Капитану Похвалову было на вид лет тридцать пять. Он имел атлетическое телосложение, при этом лицо у него было серое и в морщинах. Он производил впечатление уставшего человека.
Вдруг капитан оторвался от документов и посмотрел на Андрея.
— Срочник?
— Так точно.
— Давно ефрейтор?
— Никак нет. Только после Нового года.
Капитан покивал.
— Контракт не хочешь подписать?
— Нет, товарищ капитан. Считаю, у меня на гражданке больше возможностей.
— На гражданке у всех возможностей полно. Только реализовать их довольно трудно. Кем хочешь быть?
Андрей молчал. Он хотел сказать то, что преследовало его днями и ночами и в чём он для себя уже окончательно уверился, но он не стал говорить, что намерен выучиться на имама. Говорить же о своих литературных устремлениях тоже было глупо. Андрей старался о таком не распространяться.
— Учителем, — соврал поэтому он. — Учителем буду. Русский язык и литература.
Он сам не знал, почему не назвал техническую свою специальность. Вероятно, он просто о ней забыл.
Капитан поговорил ещё с Чапкиным. Затем поднялся.
— Ладно, парни, засиделся я у вас. Продолжайте так же нести службу.
Он протянул Андрею руку. Андрей пожал её. Ладонь у капитана была сухая и как будто тоже в морщинах. Чапкин пошёл провожать начальника полигона.
Андрей пересел к окну. В окне вновь было смутное его отражение. А потом вспыхнул свет фар. Негромко заработал двигатель. Машина покатила прочь по трассе, набирая скорость и разгоняя начинавшуюся метель.
Андрей глянул в контейнер, что стоял перед ним на столе. В контейнере осталась одна конфетка. Андрей был рад, что наступало время его сна. Впрочем, он сомневался, что сможет теперь уснуть. Теперь, после того, как он солгал относительно ислама!..
***
Андрей лежал на кровати в берцах, в бушлате и подложив под голову шапку. Как будто безучастный ко всему вокруг. Тянулось время положенного ему четырёхчасового сна. Какая-то часть его сознания понимала, что лучше бы поспать. Ведь после наряда не отобьют. А хронический недосып в армии — это проблема каждого солдата. Существенная по самочувствию проблема.