Отец Жени, напротив, внешне жену свою как будто не простил, то есть старался быть гордым и демонстрировал время от времени своим поведением, что как прежде уже не будет. Но со стороны было видно, что, внешне оставаясь холодным, в нутре своём этот человек очень переживал и как раз-таки стремился к тому, чтобы всё было так, как было когда-то, но только, вероятно, ждал чего-то, очень может быть — ждал поддержки и взаимной реакции от жены. Реакция эта была, но, по-видимому, не такой, какую он ожидал, впрочем, мужчина и сам до конца не понимал, чего он, собственно, ожидает. Словом, обида прочно засела в нём; несмотря на все его старания восстановить то духовное составляющее своей семьи, которое и является оплотом всякой счастливой семейной жизни и материальные блага которому служат лишь дополнением и праздничной обёрткой.
Так до конца простить жену этот человек и не успел, во всяком случае, не успел сделать это, когда жена сама к тому прощению стремилась, — вскоре мама у Жени заболела, на обследовании у неё в голове обнаружили злокачественную опухоль, и с этого времени жизнь этой семьи уже и вправду стала похожа на показушничество, под которым скрывается раскаяние всеми во всём содеянном. Точно бы жизнь уже прошла н ничего нельзя поправить. Теперешнее их счастье разыгрывалось и отдавало фальшью.
***
Роману было девять, когда его мать уже совсем похоронила его умершего от пьянства отца в своём сердце. Рома был смышлёным парнем, он видел, как матери тяжело, и понимал, что ей надо строить жизнь с новым, другим мужчиной. Не понимал он только, как это его мать так скоро забыла его отца, ведь не прошло и года, как она стала искать себе новые отношения.
Пыталась ли эта угнетённая девушка действительно найти себе спутника в жизни и отца своему ребёнку или пыталась просто утешиться и забыться, Роман тогда, да и теперь, по прошествии лет, не знал. И догадок строить не хотел. Хотя после смерти его матери его тётки — сводные сёстры мамы — любили задаваться этим вопросом и вдруг заинтересовались вопросом жизни своей сестры за её последние годы перед смертью. Люди же всегда становятся наиболее интересными тогда, когда их с нами нет. Потому что не получишь уже точные ответы на свои вопросы, ибо и вопросы-то станет не кому задать. И тогда уже сам выдумывает себе о том человек бог весть что, и это-то и подогревает интерес. Но, к слову заметить, Несправедливость к ближнему всегда рождается из Незнания. Из Незнания или Непонимания его мотивов. Полное понимание предполагает проживание понимаемого материала и, следовательно, определённое душевное видоизменение. Это противоречит нашей данности. Ведь у каждого человека есть характер и его Альтер-эго. И они сопротивляются, ибо жаждут бунта и завоевания. Всепонимание есть то, к чему стремятся всякая религия и всякое хорошее философское учение. Всепонимание предполагает невольное всепрощение, которое, в свою очередь, будет уже лишь маской. Прощать будет нечего. Как сказал Сартр, злых людей не бывает, просто у каждого своя цель. А если ты принимаешь эти цели, проживаешь их в себе и изменяешься под их влиянием, то ты становишься их рабом или, если тактичнее, их служителем. Тогда ты уже не смотришь на мелочи и готов верить сразу и во Христа, и в Аллаха, и в Будду, и во все прочие божества, ибо они для человека становятся уже лишь разными путями к чему-то Единому, что в этом мире неизбежно выражается в аспекте Любви.
Но наш случай почти совсем ничего такого высоконравственного не предполагает:
Мать Романа умерла, и сёстры болтали о её жизни всякое. Видно, так человек и устроен — всё, о чём он высказывается, вмиг становится для него понятым, а значит, и пройденным. Логика, достойная восьмиклассника.