Меньше понравился, но больше запомнился Андрею наряд в патруле, когда у девятиклассников и одиннадцатиклассников был выпускной, и графский парк был заполнен молодёжью. Тогда особенно сложно было оставаться военнослужащим, только военная форма и осознание возможных последствий предостерегали их от того, что им предлагали пьяные подростки. А предлагали им выпивку, это больше парни, и в лесок прогуляться, но это уже, понятно, больше девчонки. Напарник Андрея за одной такой девушкой повёлся, а потом узнал её фамилию и быстренько отстал. Это была дочь их комбата. Комбат, прознав такое, естества бы потом лишил как пить дать. Были там также детки полковников института, полка и штабных полковников бригады, то есть те самые ребята, с которыми солдату срочной службы лучше не связываться. Молокососу настучишь за его хамство, так конец тебе от его отца, а с подвыпившей девчонкой в лес идти согласишься, так опять-таки потом проблем не оберёшься.
Дело усложнялось тем, что были на этом праздновании также и мамы ребят. И мамы тоже много пили и приставали потом к патрульным со всякими двусмысленностями. А их мужья тем временем были в нарядах, в том числе в гарнизонном наряде, и потому нагрянуть с проверкой к патрульным могли в любую минуту. Когда же стало известно, что в парк пожаловал сынок-выпускник начальника гарнизона, то и вовсе поступил приказ патрульным оцепить парк. Парк-то оцепили, но то, что вытворяли ребята в самом парке, заслуживало, пожалуй, внимания отцов-военных, преимущественно же тех отцов, у которых выпускниками были не сыновья, а дочери. И пьяные мамы тут мало что контролировали; если вообще контролировали.
Но главное, что помогало Андрею тогда, да и в течение всей службы, не соблазниться многими вещами, — его литературная, а теперь уже больше религиозная цель. Цель — это то самое, что позволяет удержаться на краю, когда это жизненно необходимо, то самое, что питает тебя и может обезопасить поэтому от многих развращающих средств, которые тоже как будто питают людей. Но только здесь, в армии, цель эта хотя и была сильнее, ибо не могла должным образом осуществляться, но всё ж таки и страдала от этого своего неосуществления. На гражданке Андрей мог обходиться без девчонок, мог днями не есть, если был увлечён литературой и целыми днями только работал. А теперь, когда рабочего стола и коврика для намаза рядом не было, но было влияние товарищей, в голову закрадывались самые разные соблазны. Например, он знал, что знакомый ему сержант-дагестанец за деньги возит парней, которые в наряде по гарнизону, в публичные дома, самый ближайший из которых находился за чертой города. Делалось это, конечно, в ночное время, в то время, пока военнослужащий должен спать положенные ему четыре часа. Этот сержант и Андрею предложил такую поездку, после того как Андрей сам поинтересовался, правда ли это.