Ринат детей как будто хотел, во всяком случае это входило в его семейную установку, которую он уже имел в голове. Он был флегматичным человеком, и легко мирился с вещами, которые не были из ряда вон выходящими. Он легко шёл на какие-либо поступки и уступки, если те были в порядке вещей; даже если эти поступки в настоящее время и противоречили его возрастным убеждениям. Что до детей, то он знал: дети — это норма для всякой семьи, а потому с лёгкостью убедил себя в том, что так у них с Евой и должно быть и уже скоро порадовался известию Евы о беременности.
Если же вскрывать некоторую подноготную этой юной семьи, то следует отметить, что Ева, при всех сомнениях и при всей своей эмоциональности, предполагала жизнь только с этим человеком, с этим своим первым и последним же мужем. А Ринат уже, согласившись на брак и детей, чувствовал, что, проявив себя как мужчина и не испугавшись ответственности, он, тем не менее, не будет себя во всём ограничивать, а уж станет Ева его понимать или прогонит — дело как бы второстепенное. То есть именно подлого расчёта с его стороны тут не было, но похождения как бы разумелись сами собой. Вероятно, это от того, что Ринат по природе своей не умел влюбляться, то есть так, чтоб и без помешательства, но и со всей страстностью; ведь он не был страстным человеком и не умел бросаться в омут с головой. Но он умел любить: умел заботиться, умел быть внимательным и чутким. Обычно в таких парах, как Ева и Ринат, уходит девушка — но она полностью уверена, что вина в этом лежит на её возлюбленном, которого она так любила и никаких подлых расчётов за его спиной не делала; хотя в силу этого-то и разлюбила его. Перестала любить за то, что он, возлюбленный, за её спиной имел кое-что, но бросать её при всём том не собирался. Ибо женщина, в отличие от мужчины, соперничество не ненавидит, но презирает.
Влюблённость любит те пары, в которых возлюбленные одного характера или же похожих характеров. Но влюблённость скоротечна. А до любви у таких пар не часто доходит, ибо чаще чувства вырождаются до обоюдной ненависти. Любовь же предполагает разные характеры парня и девушки, но проблема любви часто в отсутствии той самой страстности, какая есть у молодых-возлюбленных. Отсутствие это порождает страсти на стороне, страсти разного рода, не обязательно это измена, просто человек как таковой страстен; и особенной популярностью пользуются те священнослужители, кричащие о вреде страстей как таковых, речи которых именно пламенностью и страстностью-то и отличаются. Отсутствие страстности в любви или, если угодно, меньшая страстность, чем во влюблённости, — именно за счёт расхожести во взглядах; это, повторюсь, часто приводит к страстям вне семьи, которые могут быть перетянуты в семейную жизнь, но сам союз таких расхожих людей той страстной искры, которая бы обоих любящих питала, — не даёт. Хотя в молодости люди особенно часто интересуются теми характерами, которые имеют мало общего с их собственным характером, — этакая загадка и пленяет. Но, становясь старше и продолжая отношения, люди вдруг обнаруживают, что точек соприкосновения-то во взгляде на мир у них почти что и нет. А у истинных влюблённых они есть, но влюблённость, повторюсь, скоротечна. А любовь сложна и тоже, конечно, не долговечна. Но, быть может, некоторые пары и могут правдиво похвастаться тем, что когда-то они жили влюблённостью, а затем их чувства перешли в любовь.
Стоит также разобрать такой атрибут любви в семейном союзе, как дети. Чем детей больше, тем оно и лучше; разумеется, постольку, поскольку позволяет материальный достаток. Влюблённости нужно только, чтобы один партнёр упивался другим партнёром, пытаясь, говоря романтически, раствориться в нём. Это-то и практикуется в атеистических странах или же в странах, где религия не имеет над людьми той власти, которая позволяла бы насаждать любовь в семьях не только к Богу, но и друг к другу. Православие в современной России, например, никуда не годится, если оценивать его по этому пункту. Православие уже и вовсе никуда не годится, разумея не само учение, но нынешних учеников. Полное подчинение политике и лавирование между наукой и политикой, да софистические разглагольствования. Впрочем, в некоторых областях действия нынешнего православия в России есть кое-что, сулящее успех при должном развитии. Но это если прогнозировать. А если говорить всё о том же семейном институте, то разве что ислам из всех известных современному миру конфессий воистину действенен в этом пункте. Православие аборты дозволяет только так, и это следствие влюблённости людей, не переходящей-таки в любовь. И это ещё мягко, хотя и метафорически сказано.