А всё-таки мы изменились, — снова подумал Андрей. Эта мысль теперь не давала ему покоя. — Но вот вопрос: в чём же метаморфоза?..
Так он сидел за столом ещё какое-то время. Всё ещё в военной форме, хотя и вспотел. Он так и не раздевался. За окном вечерело. В комнате тоже становилось темно.
Наконец Андрей поднялся из-за стола. Он подошёл к зеркалу и опустился перед ним на колени. В отражении было его и в то же время какое-то чужое, исхудавшее лицо. Вдруг он увидел ещё три рожицы над лицом — рожицы проклятых святых с иконы Святой Троицы. Они смотрели на него из угла комнаты. Икона была создана и подарена его бабушке ещё очень давно каким-то скульптором-художником, гостившим у них проездом.
Он обернулся, затем встал и подошёл к иконе. Взял стул, взобрался на него и уже в следующую секунду стащил святых на пол. Он стал колотить по иконе, бить по ней руками и ногами, потом бросил икону и стал на ней прыгать. Напоследок плюнул на то, что осталось расколотым под ногами.
Сделав это, он вернул стул на место, в центр комнаты. На то место, над которым ждала уже его петля.
Андрей взобрался на стул и пристроил петлю на шее. Оставалось только оттолкнуться и, пожалуй, помолиться.
Глава 29
Падение и отмщение
Это была большая трёхкомнатная квартира напротив драмтеатра. За хозяйку — девчонка шестнадцати лет, чьи родители укатили отдыхать в Египет. Народу было человек пятнадцать. Кто-то шпилился уже на балконе. Какой-то парень лежал полуголый на обдолбанной блондинке. Ещё две лесбиянки прямо посреди гостиной раздевали друг дружку. На кухне курили кальян. В уборной тоже трахались, но там и вовсе была оргия. Женя увидел это, когда, только зайдя с Азатом в квартиру, заглянул было в уборную по нужде. Жене ответили, что пусть он или присоединяется, или валит. Женя вышел. Азат сказал, что тут всем не до мытья рук. Но руки Женя мыл всякий раз после улицы, уже самая его врачебная специальность этому обязывала, и потому руки он вымыл на кухне.
Стоило ему расположиться в гостиной на диване, как какая-то симпатичная и явно пьяная девчонка подсела к нему. Ей было не больше пятнадцати, но девчонка уверяла, что ей восемнадцать лет. Хотя Женя ничего про её возраст не говорил. Она копалась в своей сумочке, пытаясь даже отыскать паспорт, но кроме противозачаточных и упаковки презервативов найти ничего так и не смогла. Женя прогнал её. Надув губы, девчонка убрала содержимое сумочки обратно и пошла в туалет.
Он смотрел на поведение всех тех, кто его теперь окружал, и находил, что их поведение ему совершенно непонятно. Но Женя решил, что надо просто выпить. Он открыл банку пива. Тут к нему подсел один из этих педерастических парней. Он был в зауженных джинсах, в розовой, потной футболке и с петушиным хохолком на голове. Когда он говорил, хохолок трясся. Этот прыщеватый псевдо-парень предложил ему косяк. Голос у него тоже оказался смешной. Женя отказался, но парень не хотел и слышать отказа.
Женя увидел Азата, который привёз его сюда. Заглянув в уборную, Азат прикрыл дверь, широко и лукаво улыбнулся, после чего влетел в уборную так, точно прыгнул в бассейн. Дверь с шумом захлопнулась.
Смазливый парень рядом совсем надоел, и Женя просто спихнул его на пол. Тогда тот, ворча что-то, с ещё более приспустившимися джинсами побрёл на балкон. Какой-то тип из угла комнаты недобро смотрел на Женю. Это был на вид самый крупный и старший из всех, он сидел на табурете у розетки и разговаривал по заряжавшемуся мобильнику, глядя на Женю.
Холерик-переросток, — прикинул про него Женя и сразу решил, что в случае чего ударит его первым делом в кадык.
Вдруг он обратил внимание на единственное, пожалуй, существо, похожее на человека — девушку, что сидела в кресле через стол от него. Она пила, видимо, вино, однако пить как будто не хотела; можно было увидеть, как она еле заметно морщится после каждого глотка. Пила она, скорее всего, не ради удовольствия, но чтобы не быть белой вороной.
Женя подошёл к ней.
— Привет.
— Привет!
— Не против? — он указал на место рядом с ней в большом кресле.
— Нет конечно, присаживайся. — Она подвинулась. — А ты военный, да?
— С чего ты взяла? — удивился Женя, уже, впрочем, понимая, что это из-за, верно, его камуфляжных армейских штанов. — Нет, — сказал он, — просто я сегодня из армии вернулся.