Молодые годы
Вступление посвящается Борману,
Леше Меденцеву,
Кириллу Шокину.
Ваня Помидорчиков был одним из студентов Бауманского университета, учёба была для него стала не призванием, а средством. В тот момент, когда все шли на дискотеку отдохнуть, он тоже шел со всеми, в модные клубы а-ля птюч, или аэродэнс, однако он брал с собой книгу, и когда другие студенты пили коктейли и танцевали, он с мрачным видом открывал за столом в клубе учебник по гироскопам и начинал решать задачи. Постоянная склонность к аналитическим упражнениям вызывала у него антипатию, в виду, совершенно других идеалов перестройки и кинематографа 90х годов, где героями были Аль Пачино, Роберт де Ниро и Лесли Нильсон. На тот момент совмещать постоянную работу и учебу он не мог, и поэтому подрабатывал ночным сторожем в агентстве путешествий. В таком замечательном месте как Маросейка и в одном из самых близких от Чистых прудов переулке рядом с собором Петра и Павла, закрытым на тот момент. Ввиду этого, Денис, Марсель, Юра и Юлик дежурили вместе с ним, до тех пор, пока в пропаганде(пробке) не начинали пускать на вечеринку всяких фриков и туристов. Конечно Ваня любил больше всего ходить в пробку в четверг. Мы сидели в Колпачном переулке иногда до самого утра, в канун Рождества, играли в варкрафт и как обычно решили собраться и зайти в гости к Ваниному папе навестить Ваню в высотке на восстания. Меня поразило, помню первый раз, когда я зашёл в этот дом, в подъезде пол был паркетный и в холле висело зеркало, вообще этот дом производил хорошее впечатление, несколько уходящий от нас эпохи Советского Союза. Когда мы поднялись на этаж, выяснилось что Папы не было дома. А где-то в глубине квартиры, лежит одинокая Ванина бабушка и кричит ему в полный голос, так что по старой советской квартире разносится эхо, «ВВВВВввааааанннняяя, ваняяяя» как громом накрывает, его. А в это время мы стоим в ванной а ваня одной ногой в наполненной ванне собирается помыть ноги. Хохотали сильно, а по квартире покатывалось эхо бабушки «Ванннняяя». Напротив собора Петра и Павла в Колпачном переулке, в выходные вечером всегда было оживленно мы с Денисом, ходили по всяким местам типа ОГИ, где в последствие я и встретился со многими типами, художественной тусовки, был и до сих пор, остался на Китай городе, «Китайский летчик, ДЖао ДА, одним из оплотов времен середины и конца 90х годов. Не знаю и не уверен что Андрей Бартемьев сейчас празднует дни рождения с тем же размахом как и раньше или вы видели Паню Броню с Петлюрой но это однозначно было на тот момент вполне нормально, зайти и встретить его в «Третьем Пути», Ваня очень любил зажимать всякие родные cd диски, но не только их, он любил зажимать и кассеты, но на тот момент «кассетная мафия» уже сдала свои позиции «дисковым» а вообще тогда еще можно было найти палатки где продавали кассеты как например у Нового Арбата. У нас на Соколе, их тоже было несколько штук, сейчас это конечно вспоминается с ностальгией.
Молодые студенты ездили собирать подосиновики и опята. Это его страсть к опятам, бывало Ваню видели осенью в подмосковных лесах, в зеленой матерчатой куртки стройотряда «МАИ» и корзинкой в руке полной опят. Он шёл широко улыбаясь, и под ногами приятно шуршали листья. Подходя к электричке Ваня уже еле сдерживал улыбку и представив себя весёлым лесорубом вылезшим из зелёной чаши он с важным видом садился и доставал учебник с формулами. У Вани дома на Шаболовке жил кролик, однажды когда он пришёл домой из института он увидел что кролик выбрался из своей клетки, и прогрыз дыру в диване, он очень рассердился и решил зажарить кролика. Но его друзья спасли кролика и выпустили его во двор. В институте после каникул они по традиции поехали на Китай город, где, сели во дворе, и решили открыть бутылку шампанского, как же смешно, было что после пары глотков, один за другим студенты свалились в сон, на лавочке, так и никто не узнал что было подмешано, туда. Так вот и проходили студенческие годы, от сессии до сессии, и в перерывах на семинарах. Кто-то к этому времени обзавелся детьми и хорошим пиджаком. Тем временем, у Пети дела складывались удачно, во многом благодаря разным событиям в культурной жизни, например, фестивалю уличных театров где Теодор устраивал грандиозное шоу, летучего голландца, это напоминало классическую оперу, с летящим певцом которого поднимали и опускали на веревках под верхнюю мачту «летучего голландца» фестиваль был в самом разгаре, на людей лили тонны мыльных пузырей и конфети.
В Болшево, в это время он ещё бывал в старом доме в Болшево, приезжал туда в гости к семье своей тетки Елены и брата Алексея, дом был огромный, в зале висели портреты его прадеда портного с Пушкинской улицы, тогда там можно было встретить почти всю молодёжь нашего района вечером на улице с гитарой. Вот уж было б интересно как сейчас выглядят эти люди, некоторых из них уже нет в живых, таких как Кирилл Шокин или Лада, наши соседи, у Кирилла который был из семьи министра электронной промышленности СССР, всегда были интересные идеи как провести время, Кирилл учился в 20 школе в Спольном переулке, и мы собирались на полярниках, это был двор, напротив школы, там можно было встретить почти всю местную тусовку, и пойти на Патрики, Патрики были и остались для меня чисто московским бродвеем, куда приходили люди читать стихи по вечерам и просто общаться, там впрочем обитали многие, Паша Филипенко или Паштет, который в тот момент еще играл в группе IFK, разные музыканты. На тот момент как раз вернулся из Германии Петр Тэжик, с которым мы и познакомились примерно в девяносто пятом, надо отметить, что у него, странная жизнь была, приходил ко мне в гости на сокол, иногда и в два, три часа ночи. Как мне удавалось сдавать при этом курсовые, и экзамены. Тем не меннее, учеба на строительном факультете, меня очень дисциплинировала. При том, что в школе этим не сильно отличался. В той жизни, было как-то интересней поскольку все время казалось что жизнь только началась, особенно это чувствовалось в Болшево на даче, по осенним дням когда можно было одному пойти днём или вечером на речку, вообще побыть одному, по сиреневой улицы дойти до шестой линии, и обратно прокатиться на велосипеде, на которых ездили почти до Щелково. Трудно сказать, чего тогда нехватало, все были живы. Сейчас я пишу эти строки, что бы вспомнить эти поездки на жёлтом лиазе, от станции и до ост.Красная Новь, Кирилл Шокин наверное сейчас врятли бы позвал меня в гости, но мне хочется вспомнить тот момент, когда мы с ним сидели в гостях у Лады и Ивановых, или играли в карты у Леши Звездова, он жил тогда прямо напротив «Зелёной зоны» и наверное мог бы рассказать что там происходило в 80х я этого не застал. Алексей был достаточно проницательный и культурный юноша, и мы сидели под Дайр Стрейтс и играли в буру. Проигравший шел в магазин за ликером и пивом. В чем все-таки была экзистенция или императив той неспешной жизни 90х мне достаточно сложно понять и сейчас. Идеи все-таки витали в воздухе и воплощались достаточно быстро, но это было значительно веселее нежели сейчас. Тут вроде вспоминается улица напротив метро Сокол, вся завешанная холстами пестрая улица, с торговыми лотками. Но теперь здесь все пусто и редкие прохожие. Столичный дух выветрился из города и сменился, порядком, никакой тебе больше лоточной торговли и чудаковатых волосатых художников с картинами и этюдниками. Тем не менее, уходящая эпоха девяностых как-то конвульсивно возвращается когда вы заезжаете на 50 или 70км. От москвы, вы могли бы еще встретить лавки с пирожками или бочку с квасом вокруг которой стоит ну если не очередь, то несколько человек. А в 20 годах 21 века в москве вы это уже не увидите.