Вообщем-то стало понятно, что учиться на инженера с глубокими знаниями гироскопов никому не нужно, а можно просто торговать приставками Иксбокс или Сони плейстйшн. И зарабатывать гораздо лучше инженера, кем Иван стать в принципе и не стремился. Вокруг него сформировался круг людей ищущих в жизни развлечения и досуг, нежели трудоголиков с больной печенью. Размышляя над жизнью, ему становилось понятно что никто из тех людей работавших по 12 часов в сутки никогда не заработает на хорошую квартиру или загородный дом, отсюда становилось понятно что в жизни надо воспитывать в себе навыки коммерсанта и дельца. На берегу Москва было уже тепло время было шесть вечера, и день рождения Вани должно было пройти на шашлыках и с друзьями, выйдя на Камертоне его ждали Ману, Блюхер и Борман. В руках были пакеты с мясом и мангалом, вечеринка обещала быть веселой к тому, же они нашли тихое местечко за нудиским пляжем, где можно было включить и громко послушать фейт ноу море, и эпилепси баут с недавним хитярой, ай вуд би фри. Сухая погода и яркое солнце оставляли красные следы на коже. Мы шли вдоль Строгинского моста, и разговривали кто о девушках а кто о музыке, обсуждали кто куда ездил летом. Свернули в сторону серебренного бора, а Борман, ходил туда сюда и докапывался «слышишь, хорошишь» в джинсах бананах и майке райд зе лайтенинг крутился и что-то говорил девушкам приглашал их пойти вместе с ним на нудиский пляж. Вот мы добрались, до места где разложили наши припасы и блок баночного пива, кто-то под мухой уже чуть ли не лил пиво из банки в реку. Потом в разгаре дня рождения когда шашлык закончился. Митя вдруг объявил себя индейцем и прыгнул в речку за уткой, которую он собирался поймать и приготовить на костре. Нам было смешно.
Митяй и Борман были знакомы со школы и все-таки это были два разных человека, у Митяя были пожилые родители очень скромная квартира и его отец ходил с бородой и читал Шукшина с Лесковым.
Вдруг Ванины глаза застыли рот искривился в дикой гримассе и изо рта, вырвался громкий хрип, «Это не я, я не брал никаких дисков». Больше всего ему нравилась его мачеха, носившая короткий халат и кружевные колготы, без трусов. ОН весело бегал за ней по папиной квартире размахивая ее трусами и кричал сейчас догоню кое-что покажу.
Не учи отца ****ься, это термин возникший среди научной молодёжи 70/80 годов, и выученный большинством молодежи в походах с гитарой и разных отчаянных путешествий в Астрахань откуда Ваня не давно приехал с Борманом и Ману, его подружками, в душном вагоне через астраханскую степь пришлось ехать почти двоё суток, по купе летали жирные мухи, пикируя в стаканы с пивом и разложенную рыбу. Народ все набивался и в коридорах стояли курили жители южных городов, грузины продавали арбузы и воздухе висел аромат табака, коньяка и шашлыка. НА следующий день они уже ловили таксиcта что бы поехать в посёлок, измождённые и нагруженные палатками и вещами мы выдвинулись под облачным небом в сухую астраханскую степь где на несколько десятков километров пусто и только на каких то маленьких островках видна скудная растительность. Через каких то пять шесть километров у Ману натерло ногу и он жалобно скулил, когда же мы придём. А вот выяснилось, что те далекие кустики это наша стоянка, мы подходили к ним и Никита торжественно сообщал, что вот уже немножечко и так мы наверно прошли еще 10 или 15 км. До берега волги очень широкого примерно в полтора км. И впоследствии я запомнил что переплывать на лодке реку было около тридцати минут. Иногда поворачиваюсь к этим событиям мне хочется понять какие идеалы и какая доктрина или парадигма произвела на свет это поколение 80/90х годов, воспитанная конечно на принципах современного рынка и в меньшей степени, живших по опыту предшествующих поколений выросших при советском строе. Для них в жизни более менее все ясно, их путь лежал через распределение института на производство или научную работу, гос надбавки за ученую степень. А у нас было абсолютно по другому если мы со школы поняли принцип, торговли, выручки, выгоды никто не запрещал заниматься скупкой ваучеров и дальнейшей их реализацией, все хотели стать мелкими коммерсантами, но не у всех это получилось. В астраханской степи, на берегу Ахтубы такие мысли Ману и Ваню конечно не посещали, Никита в первый вечер перестал с со всеми разговаривать, и выпив чаю с молоком который мы сварили в чайнике, медленно встал и сел на бревно напротив реки. Ману подошёл к нему тоже сел, и они стояли и смотрели в покрытую легкой дымкой Волгу. Где-то слышались всплески воды, и мы медленно разбрелись по палаткам, когда Ваня залез в спальный мешок и закрыл глаза он ощутил это незнакомое чувство отделенности от цивилизации. Стрекотание кузнечиков слышалось ему на десятки километров в перед и он погрузился в далекий отголосок нашего мира. С утра с природой произошла перемена, и вылезая из палатки все заметили что солнце печет не совсем по-московски, и загореть под ним можно за пару часов. От деревьев до берега оставалось практически несколько метров и все выбежали в плавках в воду. Можно понять людей проехавших пару тысяч километров ради, купания и рыбалки. Маша и Ману как оказались стали чемпионами по ловки судака, А Никита с Борманом растянули донки на сомов. Буквально в тот же вечер мы стали свидетелями приплывшего к нам сома где-то на десять килограмм, когда его голова показалась из воды, половина из нас зашла в воду и помогла Борману вытащить его из воды. Тут я сделал для себя очень интересный вывод о том, что навыки, рыбалки очень полезны для таких как мы палаточников. А в ближайших от нас 15 км. Магазинов не было, и это было достаточно необычно, для москвича. Тут возникали сложности даже с такими вещами как туалет, душ а мы приехали в Астрахань на несколько недель и поэтому приходилось привыкать к таким условиям, почти что дикому образу жизни, готовить Уху, собирать какие-то ягоды, искать арбузные бахчи. Необычными вещами наполнена Астраханская степь, руины древне буддийский храмов сохранились здесь вполне в удовлетворительном состояние и один такой храм стоял как раз напротив нас, на другом берегу сейчас он известен как Хошеутовский хурул, по некоторым версиям его посетил А.Дюма. на тот момент он не был реконструирован но над Волгой возвышалась его колокольня. После нескольких дней мы окончательно адаптировались к местным условиям, исключение составляла долгая процедура готовки еды на костре но понемногу мы приноровились, и даже мытьё посуды не занимало много времени. Несколько раз нам наносили визиты местные жители из которых выделялся своей открытостью дядя Саша мужик уже за сорок лет, привозивший нам осетрину и самогонку. Первый раз мне удалось заценить этот продукт именно там. Лицо дяди Саши смуглое от загара, открытый взгляд, и доброта, очень отличались от большинства москвичей его возраста, он любил петь песни после ста грамм, в особенности, «потому что нельзя быть на свете красивой такой». Несколько раз нас навешали калмыки на лошадях, но всегда мы мирно расходились, и вообще мы не ловили рыбу сетями в отличие от местных. Днем мы ходили купались, а вечером ловили рыбу.