Через пять минут у Энн появились боли в левой руке, а сердечный ритм сбился.
Через пятнадцать минут ее увезла «скорая».
За четыре года Энн так часто попадала в отделение «скорой помощи», что ее больше не принимали, и вскоре у нее развился комплекс мальчика, кричавшего «волки». Энн считала, что всякий раз, поднимая ложную тревогу, она снижает свои шансы на спасение, когда и вправду окажется при смерти – а сердце в таком состоянии, что это случится очень скоро. Энн уже не обращалась в «скорую», но приступы не прекратились. Убедившись, что сердце в ближайшее время ее не подведет, Энн переключилась на другие недуги: менингит, рассеянный склероз, коровье бешенство – все они тайно развивались в ней. Но она молчала, никого не желая огорчать.
Когда она была совсем маленькой, у них дома жила черная кошка Саша. Однажды Саша долго болела, а потом сбежала. Мать объяснила, что Саша ушла умирать где-нибудь в тайном убежище, чтобы никого не расстраивать. Энн решила последовать Сашиному примеру. Она умрет, как кошка, – тайно, в одиночестве, никого не опечалив.
Энн не пьет. И не курит. Не хочет даже пробовать, чтобы не привыкать. По той же причине она не употребляет наркотиков и избегает секса. Она знает, что будет потом скучать по сексу и невольно привяжется к партнерам. Поэтому она живет аскетом.
Энн не привлекает идея найти прозаическую работу на неполный день. В сущности, пока мать не пригрозила лишить ее содержания, Энн вообще о работе не задумывалась. Она никогда не работала – только уборщицей в период увлечения экзистенциализмом. Зачем вообще на кого-то работать? Зачем выходить на работу – выходить из игры – и подвергаться эксплуатации? Это не укладывается у Энн в голове. Предлагаешь кому-то услуги, а он получает прибыль – значит, продаешься задешево. И вот еще загвоздка: поднять цену ты не можешь, потому что на рынке господствуют покупатели – это они решают, сколько тебе платить. Все работодатели жаждут прибыли и платить будут меньше, чем заслуживаешь. Поэтому работа на чужого дядю Энн не прельщает. К чему себя утруждать? И даже если согласишься на эксплуатацию, чувство долга все равно нулевое. Разве что сценарии писать или романы, но и за такую работу ей незачем браться – родители достаточно состоятельны, чтобы ее содержать.
По объявлению в газете Энн написала только потому, что оно было дурацкое.
Глава 32
С виду море чертовски холодное.
Джейми и его спутники спешат к Тие. Она сидит на камне метрах в двадцати от полосы прибоя, держась за щиколотку. Здесь, внизу, небезопасно, а как переправить Тию наверх, Джейми пока не знает. Даже спуск ему дался нелегко, особенно под гнетом страшной находки.
– Это еще что? Горные спасатели? – спрашивает Тия, завидев парней.Джейми шутить не расположен.
Брин почему-то нервничает. Его трясет.
Пол наклоняется и берет Тию за руку.
– Можешь встать? – спрашивает он.
– Да, – говорит она и встает. – Ногу подвернула.
– Значит, идти не сможешь?
– Вообще-то нет, – отвечает Тия.
Джейми, кажется, отморозил уши. Холод здесь собачий. Волны бьются о скалы, обдавая Джейми брызгами, да еще льет дождь с градом. Фигово, что погода испортилась. С высоты утесов море выглядело суровым, а здесь оно прямо чудовищное. Человек в здравом уме в такую погоду к воде не приблизится – это Джейми ясно. Даже опытные моряки наверняка дома отсиживаются. Может, постепенно шторм утихнет. Но Джейми ни разу не видел море спокойным, с тех пор как очутился на острове.
Тия что-то говорит, но ветер, прибой и дождь заглушают голос. Оказывается, Джейми отошел от остальных. Спасатель из него никакой. Гадая, на что же он вообще способен, Джейми еще минуту смотрит, как волны разбиваются о скалу, потом возвращается к Тие и остальным.
Брин уже взвалил Тию на спину и двинулся в обратный путь. Джейми и Пол следуют за ним по пятам. Опасность подстерегает на каждом шагу, Брин вряд ли донесет Тию до самого верха утеса. Джейми знает: если пострадает кто-нибудь еще, он себе этого не простит. Это его долг – спасать Тию. Это он обязан совершить подвиг. За эти дни он уже упустил кучу возможностей. Карабкаясь вверх по тропе, прорубленной в кустах и бурьяне, поскальзываясь в грязи, Джейми мысленно дает себе клятву: следующего случая он не упустит.
– По крайней мере, теперь можно спуститься к воде, – говорит Пол, когда они добираются до вершины утеса.
Брин бережно опускает Тию на траву. Все-таки он справился.
– Спасибо, – говорит она.
– Идти можешь? – спрашивает Брин. Хромая, Тия делает несколько шагов.
– Нет, – качает головой она. – Кажется, у меня растяжение.
– Я отнесу тебя в дом, – предлагает Пол, но Брин отказывается от помощи и снова подхватывает Тию на руки.
В кухне пусто.
– А где Эмили? – спрашивает Тия.
Джейми пожимает плечами. Он уже не понимает, что творится.
Пол готовит ужин.
Стемнело. Дождь продолжается, слышатся далекие раскаты грома. Эмили по-прежнему нет, в кухне только Пол и Джейми.
– Что готовишь? – спрашивает Джейми.
– Фасоль с картофельным пюре, – отвечает Пол.
– Отлично, – печально говорит Джейми. – Хоть что-то радует.
– А ты точно в порядке?
– Ну и что ты будешь делать, если я скажу «нет»? – интересуется Джейми. – Позвонишь врачу? Сводишь меня в паб? Принесешь кассету с новым фильмом? Да, я не в себе, но скоро все наладится. Возьму себя в руки. Не беспокойся за меня, я выживу.
– Кто-нибудь растопил камин?
– Брин разводит огонь, – сообщает Джейми. – Сказал, что помощь не нужна. – Он зевает. Устал от волнений.
– Что там с лодкой? – продолжает Пол.
Этого Джейми и боялся. Конструкцию гребаной лодки ему не придумать. И даже если бы он мог, не успел бы – пришлось обманывать Эмили, волноваться из-за ножа, маски и прочих вещей из чемодана, а потом спасать Тию. В общем, Джейми – слюнтяй, а не герой. Выживание он тоже прохлопал. Правда, и Брин, и Пол взвалили на себя задачи не по плечу, но утешение так себе, слабенькое. Джейми хочется придумать лучшую лодку в мире, а он не может.
– Ничего, – вяло отвечает он. – Я лажанулся.
– А это не она? – смеется Пол.
Он показывает Джейми лист бумаги с детским рисунком. Несколько человек тонут, еще один злорадно смотрит на них из лодки. Джейми комкает рисунок и швыряет его в мусорное ведро.
– Умора, – цедит он.
– Картошку чистить будешь? – спрашивает Пол.
– А я думал, ты не умеешь, – удивляется Джейми. – Ну, готовить и все такое.
– Когда надо – умею, – отвечает Пол.
– А Эмили про ужин забыла, – грустно говорит Джейми.
– Да что с тобой такое?
– Не будем об этом.
– Хорошо.
Когда входит Энн, оба молчат.
– Кто еще умер? – спрашивает она.
– Тия подвернула ногу, – сообщает Пол.
– Что-нибудь узнала о приливах? – оживляется Джейми.
– Почти ничего, – отвечает Энн. – Здесь они бывают.
– Роскошно, – вздыхает Джейми. – Ты хоть знаешь, где мы?
– Извини, в библиотеке не нашлось карты со стрелкой: «Вы здесь».
– Значит, мы в заднице, – говорит Джейми.
– Оптимист ты наш, – говорит Энн.
– Отстань от меня, – просит Джейми. – Умоляю. У меня был дерьмовый день.
– Каждый день дерьмовый, если тебя похитили, – жизнерадостно возражает Энн. – Глазам не верю, – говорит она Полу. – Ты умеешь готовить?
– Только никому не рассказывай, – улыбается он.
– А почему ты?
– Ты не в курсе? У нас званый ужин.
– Кто сказал? – настораживается Джейми.
– Я, – говорит Пол. – Надо отметить, что нас не изнасиловали и не изуродовали. Только Эмили – ни слова.
Энн смеется и переглядывается с Полом. Джейми не понимает, шутят они или всерьез.