— Сашка, какие у тебя планы на будущее? — Рита положила голову мне на грудь.
— Вернусь с Кавголово и первым делом под венец — я смотрю на обнажённую девушку, нежно глажу её по голове. Пальцы то и дело теряются в её тёмных жгучих волосах.
— Повезёт же твоей спутнице — улыбается она, не ведая в тот момент о своей судьбе.
— Спутницу ждёт ко-о-о-шмарное будущее — расплылся я в куда большей улыбке и поцеловал Риту в нос.
— Кошмарное, говоришь? Думаешь, она готова к таким нежным отношениям?
— Она у меня мазохистка — и мы снова принялись целоваться. Прежде, чем заняться любовью, я добавил. — Не каждая согласится родить дюжину детишек.
И вот выстрел. Вспышка в памяти и одновременно наяву. Рита падает передо мной. И я смотрю ей в глаз за секунду до крушения о землю. Глаза девушки, по какой-то причине налитые кровью от залпа АК вопиют: «Жаль, что не в этой жизни».
Я открываю глаза, на которых застыли слёзы. Чёрт возьми, я — диггер! Все эмоции при себе! В груди — осколок льда и клокочущее чувство мести. Я огляделся: свечка почти что догорела. Даже дождь заметно поредел, и за окном светлее. Не иначе как птички отступали. Лишь стая освирепевших волков не могла угомониться, затягивая свою меланхоличную мелодию.
— Вы знаете что-нибудь о миссии в Кавголово? — разорвал я тишину, обращаясь одновременно к Владлену и Чулок. Твою мать, даже к той же свечке!
— Скажу по правде — первым отозвался мужик. — Мы, коммунисты, не особо осведомлены о ваших внутренних делах. Известно малое: сигнал выживших с бункера, вас отправили группу, через две недели вернулся ты один.
— Бункер был веганский — литовка смотрела на остатки стекавшего воска как на исчезавшую лживую тварь под названием надежда. — Ваша группа насчитывала семерых, что не лишено символики. Молох, ты потерял там близкого человека?
— Да… — я намеренно перевёл взгляд на пол. — Мою жену. Будущую. Только вся беда в том, что её убил один из наших. Но причины я понять не могу.
— Гм. Как такое возможно? — встрял Владлен. — Если всё с тобой произошедшее не было одной большой засадой и тебя не решили убрать с самого начала.
— Вариантов много — девушка так же перевела взгляд на пол, словно там мог находиться клад. — Вероятно, нечто этакое было узнано в бункере. То, что твоя память закрыла на замок. Но товарищей по оружию продавать — уж извините.
— Что ж, на поиски золотого ключика для памяти? — коммунист улыбнулся. То ли разряжая обстановку, то ли сам себе, удивившись, что способен на метафору.
Во второй раз за день мы оказались под открытым небом. То, что шло с небес, с большой натяжкой претендовало на ливень. Я кинул взгляд на свечку, оставленную нами догорать. Неизвестно, когда наступит её конец: может, через минуту, может, через час. Всё когда-то заканчивается и остаётся воском на медном блюдечке. Даже огромный червь, распластавшийся в паре метров от нас. Я заметил, что лап у него больше не осталось. Что ж, вороньё не упустило своего лакомого куска. Остальное — на съедение волкам да собакам Павлова.
Мы вышли на Салова, когда лучи солнца стали сражаться с облаками за право появления на сцене театра Земли. Казалось, даже дождь унялся, но то был самообман. Ближайшие триста метров пути встретили нас штилем в бурлящем океане Купчино, пока мы не вышли к Волковке — местной речушке. Солнце сдалось, уступая место полумраку. Часть дороги здесь вырвана с корнем. Кусок асфальта размером с человеческий рост стоял рядом с нами и глядел в небо. Отступать было некуда и радиация, судя по приборам, показывала отметку в ноль. Девственно чистую реку решили переходить вброд.
Первым шла Белый Чулок, подняв над собой пистолет-пулемёт. Мы с Владленом на подстраховке. Второй я, так же будучи подстраховываемый бойцами. Река оказалась по грудь, при этом создавалось ложное ощущение, что дождь бьёт как сверху, так снизу. Ничто не предвещало беды, когда коммунист замыкал цепочку. На половине пути Владлен невидимым чутьём резко обернулся назад, чуть не плюхнувшись с головой в реку. Мы с девушкой глядели по направлению взгляда бойца, пока не уловили Путевого Обходчика. Он стоял метрах в десяти по ту сторону реки. К переправе приближались двое волков в то время, как убийца давал им немые указания. Телепатия?
Звери стояли у края реки, но в воду не входили. Кусок асфальта отделился от берега под усилиями тварей тёршихся в кровь когтями об землю. Владлен перезарядил затвор и двумя пулями застрелил волков. Следующими залпами мы втроём дружно шмалили в сторону Обходчика. Я не сразу понял, что коммунист скрылся у меня из виду.