— Молох — нарушила ход мыслей девушка. — Похоже, радиорубка за вон той дверью.
Не до конца понимая, какой артефакт (ну и словечко) мы должны найти, я распахнул дверь. Скрип петель как следует ударил по ушам, а вслед за ним очередная порция пыли ударила в глаза. Блин, и почему мы сразу намордники не нацепили?
Радиорубка оказалась конечной комнатой Убежища. Её хвостом. Ни спусков вниз и наверх на новые уровни. Я мысленно прикинул: сейчас, по сути, мы находились строго над входом в бункер, ибо второй уровень с самого начала вёл нас обратно. Да, неудобно сделано. Чтобы вернуться на исходную к тюремным камерам, нам снова придётся сделать нехилый крюк. Закинув мысли куда поглубже, я проследовал вперёд. Комната напоминала полукруг, в центре которого располагались кресла, а за ними на стене заглохшие мониторы и компьютеры. Судя по последним, бункер возвели ещё в годы Холодной войны, вот только с веком не рассчитали.
Я развернул кресло с самой высокой спинкой к нам. Перед нами восседал полуразложившийся труп мужчины, навечно вперивший взгляд в мониторы. Первый мертвец на текущем верхнем уровне. И как сохранился! Видит Бог, умер бедняга месяца два назад — последний резидент Убежища. Кто же тогда послал сигнал? И где все тела? Если он один собственноручно не проводил опыты.
— Преображенский Е. И. - прочитал я на нашивке у мертвеца.
— Молох, пади-ка сюда лучше — позвал меня Диня. — Я не знаю, что здесь такое, но горит красная лампочка и какая-та кнопка под ней.
— Может, за этим мы шли? — сказал я и, не раздумывая, надавил на кнопку.
Из динамиков, подвешенных к потолку, как из рога изобилия полилась флейта голоса. Принадлежал он представившемуся профессору Преображенскому, пославшему, судя по отчёту, два месяца назад сигнал к нам в метро. Тот самый, который получил Постышев на Василеостровской двумя неделями ранее. Что ж выходит? По каким-то причинам сигнал летал больше месяца, пока его не перехватили и не отправили сюда нас. Запись являлась предсмертной запиской Преображенского, ибо он понимал, что дни его сочтены. Об этом нам ничего не говорили.
«Я УМРУ И ПРОШУ ВАС, ЧТОБЫ ВЫ ПОВЕДАЛИ МИРУ ТАЙНУ. ВСЁ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ЗДЕСЬ, В УБЕЖИЩЕ НОМЕР 13 НА ПЛАТФОРМЕ КАВГОЛОВО. ТАЙНУ ВЕГАНА И ЛЮДЕЙ. ОТВЕТЫ ЛЕЖАТ У МЕНЯ В КАР…»
— То было его последнее слово — сориентировался я.
— Обожди — как ненормальный заходил Феликс по комнате. — Доктор Сатана, чей труп мы с вами сейчас так мило лицезреем, отправил послание невесть куда и зачем? И только спустя полтора месяца его чудом перехватили у нас в подземке? А с чего Карпов с Постышевым вообще решили, что инфа так важна? Переломит ход войны и прочая дребедень. По мне так, наш путь — одна большая сраная ошибка!
— Не спеши с выводами — ответил я диггеру. — Уверен, всё то, что происходило в Убежище имеет отношение и к правде об Империи. Правды, которая сможет изменить ход войны, о чём нам говорили с самого начала.
— Молох, не тяни — замялся Денис. — Давай проверим, что же там у него в кармане.
Момент истины, к которому изначально наша великолепная семёрка шла, наступил здесь и сейчас. Не в силах сдержать от волнения дрожь, я чуть не выронил то, за чем мы сюда пришли. Вещица, из-за которой мы уже лишились троих бойцов и неизвестно, как ещё вернёмся обратно. В руках у меня была плёночная видеокассета — позабытое средство записи VHS, изобретённое ещё до дисков и флешек. За такой раритет на Садовой голову оторвут. Я осмотрелся. Рита указала мне в сторону видеоплеера, встроенного в один из бортов компьютера. Феликс запустил монитор.
— С Богом — сказал я на выдохе и вставил кассету в приёмник.
То, что мы увидели, не подавалось никаким законам. Паззл в голове собрался. И тогда я закричал во всю глотку. Не мог держаться. И настолько сильно, что, будь воля, Преображенский распахнул бы свои широко закрытые глаза.
— Молох? — Чулок принесла с кухни стул и села рядом с бойцом. Вот уже второй день испытуемый вспоминает истину. Но сейчас пошли перемены. Девушка понимала, что решающий момент настал, когда солдат пронзительно закричал и затрясся, чуть не сбив шлем с головы. Прекращение эксперимента влекло за собой непоправимые изменения в психике подопытного, потому диггерша не стала прекращать путешествия по памяти до тех пор, пока Молох сам не очнётся.
Только Чулок захотела облегчённо вздохнуть, когда крик бойца прекратился, как в дверь квартиры номер 58 принялись колотить. Всё громче и настырнее. Девушка взяла в руки УЗИ, на цыпочках прошла через комнату, вышла на кухню. И тогда дверь уже под натиском ударов сдалась, и в квартиру вошли они.