– Есть что-то похуже Ванджина, который может прикосновением превратить в скелет?
– Конечно, Либеччо, думаешь, просто так быстро сдался и дал тебе испытательный срок? Он же садист, ему вовсе не интересно, если ты не будешь страдать. А потому он постарается настолько ухудшить твою жизнь, насколько это возможно. Поверь, то, что сейчас в твоей зоне ответственности всё спокойно, не значит, что он не сможет устроить бедлам за этот год. Нужно быть готовым к самым большим подлостям.
– Я понятия, не имею, что нужно делать!
– Вот поэтому я тебе и помогаю. Они хотят войны? Мы покажем им НАСТОЯЩУЮ холодную войну. Они хотят апокалипсиса? Мы подарим им целый Армагеддон. Но, прежде надо позаботиться о твоей безопасности. Звони в КГБ, товарищу Андропову, затем в ASIO, Чарльзу Спраю, пусть откопают нам местоположение Мауи и планы Либеччо. А там уже начнём действовать, как следует.
Печать пятая – Феликс – Искусство, антиматерия, Анды
Республика Чили, Где-то в Андах, недалеко от Корковадо , 1 января 1968 года
Памперо обладала действительно внушительной лабораторией, затерянной среди белоснежных пиков неприступных Анд. Снаружи она напоминала огромную обсерваторию, но вот внутри это был скорее зал галереи современных искусств.
Сегодня я оказался здесь впервые, ибо козочка редко приглашала к себе гостей, если вообще когда-либо приглашала. И был поражён тому, что это место выглядит ни как пропитанная маслом и мазутом мастерская, а скорее как древний восточный храм, умиротворённый и просторный. Повсюду висели авангардные картины, а на столах, стеллажах и полках стояли искусные резные каменно-металлические статуэтки.
И если авторство картин для меня было неочевидно, то вот касаемо фигурок всё было понятно: Памперо сделала их сама. Я знал это, потому что она при мне подарила такую маленькую статую Мартину и сказала, что корпела над ней несколько лет, доводя творение до идеала.
Теперь же, рассматривая эти произведения искусства вблизи, я поражался, сколь высоки были навыки моей новой внезапной союзницы. Статуэтки были выполнены на высшем уровне, их поверхность была идеально гладкой, а в их строении использовались причудливые решения: антигравитация, светящиеся инертные газы, подвижные части. Всё это казалось настолько идеальным, что я боялся и ненароком неправильно дыхнуть в сторону этих прекрасных вещей. Вдруг моё дыхание испортит местную идеальную атмосферу?
Впрочем, была ровна одна статуя, а вернее бюст, который привлёк моё внимание: он изображал Австера. И сколь реалистично! Даже настоящий тилацин мог бы показаться жалкой подделкой рядом с таким идеальным изображением самого себя, что уж говорить о моей галлюцинации, что в прошедшие полтора месяца постоянно меня преследовала.
Мёртвый наставник возникал внезапно, иногда на самом краю моего зрения, иногда в открытую. Порой он даже ничего не говорил, просто появлялся, читая какую-нибудь книгу или занимаясь ещё какой-нибудь ерундой, без особого смысла или цели. Иногда он вставлял в мой быт свои мудрости, а иногда и чужие, которые вычитывал в книгах. Вот и сейчас, когда я стоял перед его бюстом, он встал рядом со мной и процитировал Юкио Мисиму:
– Да, верно сказано, что "Красота не дает сознанию утешения. Она служит ему любовницей, женой, но только не утешительницей. Однако этот брачный союз приносит свое дитя. Плод брака эфемерен, словно мыльный пузырь, и так же бессмыслен. Его принято называть искусством".
И стоило мне обратиться к козочке, которая пригласила меня в свою обитель и тут же оставила, чтобы "кое-что принести", как Австер тут же испарился:
– Памперо?
Она выглянула из кладовки на другом конце залы, в которой, видимо, рылась, и недовольно вопросительно подняла бровь, будто бы я оторвал её от какого-то важнейшего ритуала. Я спросил:
– Не сочти меня наглым за такие вопросы, но почему именно Мартин? – я указал на бюст.
После моего вопроса она смягчилась, оставила свои поиски и вскоре оказалась около меня, также став внимательно осматривать свою же статую:
– Ты же спрашиваешь не про то, почему я вылепила именно его? Ты же хочешь знать, было ли, между нами, что-то? Наверняка прокручиваешь у себя в голове: "Зачем ещё ей мне помогать?"
– Я не это имел ввиду... Хотя, кому я вру? Да, что-то такое я предполагал. – признался я.