Если бы не чёртова снайперская винтовка, абсолютно наплевательски оставленная в углу, да антропоморфный вид моего собеседника, эту мрачную конуру легко можно было принять за самый обычный притон. Собеседник мой и правда имел вид исключительно жалкий: полуголый, трясущийся, весь покрытый волдырями и какими-то неестественными чёрными стручковыми наростами, с повыпавшими зубами. Он был весь какой-то жалкий и исключительно замученный. Я всё же спросил его, хотя и догадывался касаемо наиболее вероятного ответа:
– Босс хочет знать, почему ты не занимаешься его поручением.
– Я-я... – он едва говорил, – Это всё это боль и пламя внутри! Оно жжёт! Жжёт! – он стал расчёсывать мерзкие нарывы на своём теле.
– Ты уверен, что сможешь что-то от него получить, кроме ощущения тошноты? – спросил обыденно внезапно появившийся Мартин.
Как только он появился, дрожащий и потрёпанный пёс испуганно отстранился от меня и крикнул:
– А что он здесь делает? – и, главное, указал прямо на моего призрачного наставника.
Я и сам удивлённо посмотрел на него:
– Он тебя тоже видит?
– Видимо мозг ему разъело ничуть не меньше, чем тебе травмировало. – тилацин пожал плечами, будто ничего необычного не происходило, – Я бы на твоём месте смутился, что это ты видишь то же, что еле живой наркоман.
– Я не наркоман! – запротестовал йокист, – Я просто пытаюсь снова увидеть то, что всегда видел... – он сделал паузу, а потом вдруг завопил, – ГИПЕРБОРЕЮ! ГИПЕРБОРЕЕЕЕЕЕЮЮЮЮЮЮЮ!!!! АРИИ-ПРЕДКИ ДОЛЖНЫ ВЗИРАТЬ НА МЕНЯ, А Я ДОЛЖЕН СМОТРЕТЬ НА НИХ, ЧТОБЫ ПОМНИТЬ ЗА КАКИЕ ВЫСШИЕ ИДЕАЛЫ НАШИХ ВЕЧНЫХ ПРОРОДИТЕЛЕЙ Я ВЕДУ РАСОВУЮ ВОЙНУ! ЧТОБЫ УНИЧТОЖИТЬ СЛИЗНЕЙ, КОТОРЫЕ ЖРУТ КАПУСТУ НАШЕЙ ЗЕМЛИ И ПОКЛОНЯЮТСЯ ЛОЖНЫМ ЕВРЕЙСКИМ ЯХВЕ БОГАМ, УВОДЯЩИМ ОТ СВЕТА ИСТИНЫ АРИЙСКОГО ЗНАНИЯ! НО РЕДЖИ ОБМАНУЛ МЕНЯ, ОН СКАЗАЛ, ЧТО Я СМОГУ ПРОИЗВОДИТЬ КИСЛОТУ САМ. НО НЕ СКАЗАЛ, ЧТО Я БОЛЬШЕ НЕ СМОГУ ВИДЕТЬ С ЕЁ ПОМОЩЬЮ! КАК ЖЕ МОИ ЗВЁЗДНЫЕ СВЕРХРАССОВЫЕ ПРЕДКИ БЕЗ МЕНЯ?!
– Антониев огонь. – поставил диагноз Мартин.
Я не мог с ним не согласиться. Что-то такое я видел уже во время эпидемий Антониевого огня, что проходили ещё во времена Российской Империи. Тогда крестьяне, массово травившиеся спорыньёй, тоже впадали в беснование, страдали, корчились, бились в агонии. Это объясняло и проклятые стручкообразные наросты на теле несчастного: они не просто так напоминали именно наросты спорыньи на ячмене.
– А ещё из этого гриба производят галлюциногенную кислоту. – обрамил мои мысли Австер, – Вот тебе и необычное проклятие...
– Да! Да! – продолжал вопить трясущийся пёс, – ИМЕННО! Я хотел, чтобы я мог производить ЛСД, но я не понимал, что она перестанет на меня работать! Чем только не приходится упарываться, чтобы вернуть себе видение! Ты должен ПОПРОБОВАТЬ!
С неожиданной прытью и силой для колечного наркомана, он вдруг рванул ко мне, сорвал с плеча один из мерзких стручков и пихнул в пасть. К такому повороту событий я был не готов, так что не успел ни уклониться, ни хотя бы попытаться сомкнуть рот. Чёртов стручок попал в мою глотку, сработал глотательный рефлекс, и я оказался в не самом завидном положении. Ибо сознание моментально поплыло, я начал терять чувство конечностей и падать в объятия небытия...
Печать пятая – Феликс – Мозговая гниль
Глубина подсознания, район рептильного мозга, ?? никогда ???? года
Лабиринт сознания вёл меня в какую-то странную область мозга. Куда-то глубоко-глубоко, туда, где я закапывал свои настоящие мысли. Это было даже более жутко, чем нырять в Альчеру. Потому что Альчера - отпечаток субъективного подсознания. Мир воли, как описывал его Шопенгауэр. Всего лишь не испорченная нашей точкой зрения копия нашего мира - мира ощущений.
Да, в Альчере, в адском бульоне замешивались души, их воспоминания и переживания. Там можно встретить давно умерших родных и узнать о них что-то крайне неприятное. Но не более того. Там решительно нет ничего страшного, кроме этого разочарования. Всё же, разочарование можно пережить. Многие готовы терпеть их всю жизнь и ничуть не жалуются. А если и жалуются, то не со зла.
Гораздо страшнее уйти глубже этой каши внешних ощущений и раздражителей. Куда-то дальше ада Сартра из "Huis clos". Ведь в этой бездне, глубокой как Марианская впадина, придётся встретиться с самим собой. А это куда страшнее, чем другие люди и попытки их и своего оправдания. Потому что там, в этой пучине лежит болезненное осознание, что ты такой же. Всего лишь часть глобального подсознания.