А что насчёт Либеччо... Поступал бы он так же как я, если бы меня не было? Стал бы он тем, кем была я? Наверное да. Я же превратилась в него, когда рядом оказался кто-то внезапно куда более сильный и уверенный.
Я снова прокрутила в голове слова Памперо, подумала о ней, о свободе, о том, что она теперь может сказать. Внизу живота приятно закололо. Свобода... Как мало и как много в этом слове. Куда больше смысла в слове "освобождение". Она действительно может мне это предложить?
Я вышла из душа, вытерлась и, в чём мать родила, вернулась обратно в каюту. Столик для чаепития к тому времени уже убрали. Памперо сидела на кровати, а Хамсин на стуле в углу. Гиена плела кошачью колыбель, фигурой "лестница Иакова". Проигрыватель стал мурлыкать другую, более спокойную и расслабленную песню.
Козочка призывно похлопала себя по коленям, а затем протянула мне руки, предлагая объятия:
– Давай, иди-ка сюда.
Я недоверчиво подошла и обняла её. Она легла так, что я теперь лежала на её груди. Это было похоже на лежание на мягком, пушистом, белоснежном облаке. Парящем где-то в небесах, далеко-далеко от земли. Закрыв глаза, я чётко это увидела. Больше мне не хотелось никуда идти и что-либо делать. Хотелось лежать на этом облаке вечность.
Памперо мягко гладила меня по голове, по-матерински нежно. Мне кажется, я даже заурчала, хотя кажется давно забыла, как это делать. Памперо нежно сказала:
– Свобода только по началу горька, как полынь. Но рано или поздно, она превращается в молоко с мёдом. Иногда приходится ошибаться и страдать от последствий своих решений. Иногда ты даже переживаешь маленькую смерть. Но за смертью будет перерождение. Любое страдание конечно, если сбросишь с себя рабские цепи. Ты это чувствуешь?
– Я чувствую будто бы я умерла и оказалась в стране дождей и тумана, в раю...
– Это именно то, о чём я и говорю. Так настоящая свобода и выглядит. Ты страдаешь, ошибаешься. Рвёшь на себе цепи условностей и петлю былой культуры, морали, негласных норм. Становишься собой. Тебе не нужна жестокость или подчинение. Не нужно, чтобы тебя кто-то унижал и самой не нужно никого унижать. Твоё освобождение лежит через нежность, через молоко и мёд.
Я невольно заплакала. Это я тоже, кажется, почти забыла, как делать... Но я зарыдала. Я плакала и сильнее зарывалась лицом в облако. Памперо продолжала меня гладить:
– Всё хорошо. Ты можешь оставаться здесь сколько хочешь. Можешь спать здесь, со мной. Я постерегу твой сон. И завтра можешь остаться здесь, мы с Хамсин сделаем всё, чтобы тебе было спокойнее. А послезавтра у нас важный день. И к его наступлению ты не только отдохнёшь, но и выйдешь, в конце-концов, новой Таянной. Спи и ничего не бойся...
Пейсах – Правдивая история про бронзовый век
Та-Кхемет, город Абджу, незадолго до вступления Венега в Общество
Одиночке не выжить на улицах, это любому коту известно. Даже если эта улица находится в городе в долине Нила, где к кошачьим, вроде меня, отношение исключительно особенное.
Как найдут люди дохлого кота среди улицы, так сразу плачут, похороны стряпают, брови сбривают. Кто если обидеть нашу породу посмеет, так сразу тут же того и линчуют без суда и следствия. Видел однажды, как подвыпивший погонщик переехал нашего брата на своей электрической повозке, так его тут же закидали камнями, а тело пустили по "Великой реке".
Но такая кара, конечно, ждёт только людей. А это здесь, не самые частые кошачьи противники. Едва ли кто-то будет вступаться или мстить за тебя, если ты окажешься в пасти крокодила или погибнешь от укуса скорпиона. Да и, конечно, если другой кот что-то с тобой не поделит и успеет напасть первым, то разнимать вас тоже никто не будет.
Так что тут уж, у бродячих, всё в точности как в дикой природе: либо ты сильный, либо ты голодный и мёртвый. Выживай как умеешь. И лучше, конечно, выживать, когда природа наградила тебя быстрыми лапами или острыми когтями. Ибо самый приспособленный получает всё. Или погибает от кучи слабаков, сбившихся в стаю. Это тоже частое событие.
Не кривя душой, я не мог бы назвать себя действительно сильным, ловким или хоть сколько-нибудь энергичным зверем. Нет, я совсем обычный кот в пятнистой окраске, средний по всем параметрам. И, потому, моя главная мечта, что особенно часто навещает меня холодными ночами: заиметь свою стаю.
Я часто представляю, как мы с моими пока несуществующими сообщниками, грабим рыбный рынок и наедаемся до отвала. Как ночами спим, сбившись в кучу и греясь теплом друг друга. Как отбиваем территорию у других, более мелких и слабых стай. Как в один момент накидываемся на какого-нибудь гиганта, что посмел обидеть кого-то из наших. Как по весне голосим, мешая спать всему кварталу. Да, обладать своим сообществом просто чудесно!