Труханов разлил чай по чашкам, как радушный хозяин.
- Вот смотрите, только что получили от нашего корреспондента из судейской палаты: "В выездной сессии судебной палаты заслушано дело о хищении в государственной сберегательной кассе. Контролер кассы дворянин Штомпель записывал взносы вкладчиков на имя своих соучастников Храмова и Клявера, которые потом получали деньги и делились с ним. За год растрачено таким образом 16 345 руб. Все подсудимые приговорены в арестантские отделения".
- Это не Ивана Сергеевича сынок? - осведомился Зимин.
- Верно, господин Зимин, ваша правда! - улыбнулся Труханов. - Иван Сергеевич Штомпель - председатель правления государственного филиала! И я уверен, что он знал о делишках своего дорогого отпрыска. Я давно подозреваю, что кредитную кассу некоторые господа используют как личный кошелек. Вот такой конфуз!
- И вы собираетесь это печатать, господин Труханов? - с сомнением в голосе поинтересовался сыщик.
- Всенепременно, любезный Иван Иванович! И еще на заседании думы с докладом выступлю.
Теперь Зимин понял, за что Труханова несколько раз избивали в темных переулках города.
- А теперь к делу, господа, - Труханов громко поставил чашку на блюдце. - Вы, господин Зимин уже вероятно слышали от господина Пятакова, что я взял его в редакцию на криминальную хронику?
- Все верно, господин Труханов, - кивнул сыщик, отпивая горячий чай.
- Еще я наслышан о вашей службе в полиции, вас рекомендовали как честного и неподкупного сыщика. Не скромничайте, господин Зимин.
Труханов достал деревянную коробку с сигарами.
- Прошу вас, - он протянул коробку Зимину. - Это лучшие кубинские сигары, которые я смог достать в городе.
Зимин закурил, чувствуя аромат заморского табака.
- Вы днями ушли из полиции, не так ли, Иван Иванович?
- Вы хорошо информированы, Генрих Семенович, -сыщик грозно взглянул на Пятакова. Тот как ни в чем не бывало рассматривал какую-то безделицу.
- Рано утром ко мне в редакцию заходила Агафья Ольховская.
Труханов наблюдал за реакцией Зимина.
- Бедная женщина, - выпуская клуб дыма, продолжил редактор. - Она до сих пор не оправилась от этой страшной трагедии. Но вот какая коллизия, госпожа Ольховская не верит в то, что ее сына убил этот крестьянин, кажется Чесноков?
Сыщик сидел с каменным лицом.
- Она считает, что вы, господин Зимин шли по верному следу, но вот генерал-губернатору и господину фон Гольбаху не нужна истина. Им требовалось поскорее прекратить следствие, дабы не допустить еврейских погромов и волнений в городе.
- Прошу меня простить, сударь, - Зимин медленно растягивал слова. - Я понимаю обеспокоенность госпожи Ольховской, и даже уверен в ее правоте, но вот все дело в том, что я уже не веду следствие по этому делу, более того, как вы изволили правильно заметить - я даже не служу в полиции. Кроме того, я далек от политики, это так сказать, мое жизненное кредо.
- Вот поэтому я вас и пригласил, господин Зимин! - с улыбкой воскликнул Труханов. - Признаюсь, в нашем городе есть прогрессивный силы, которые хотят справедливого расследования и справедливого суда. А то, что представил нам господин фон Гольбах в утренней газете, есть ничто иное как фарс. У меня к вам есть одно сугубо деловое предложение. Вы поступаете ко мне в редакцию, я плачу вам жалованье в два раза больше того, что вы имели в полиции, а вы продолжаете вести расследование в качестве нашего журналиста. Я уверен, что читатели будут с большим интересом следить за вашей работой, а Александр, - редактор обратил свой взор на Пятакова. - Станет исправно вести записи и передавать их в редакцию на печать.
Повисла пауза. Было слышно как проснувшаяся от зимнего сна муха, упрямо бьется головой в окно, пытаясь улететь в потеплевший апрельский день. Внезапно Зимина рассмеялся. От его заразительного хохота зазвенели чашки на столе редактора. Труханов как-то странно посмотрел на сыщика. Сашка пожал плечами.
- Признаюсь, сударь мой, вы меня развеселили, - вытирая невольные слезы с глаз, наконец промолвил сыщик. - Я - журналист! Эка будет потеха в полиции! Я, господин Труханов, окромя протоколов писать ничего не умею. А вы- журналист.
- А я от вас ничего больше и не требую, сударь! Ровным счетом ничего! Вот коллега ваш, Иван Дмитриевич Путилин, глава сыскной полиции Петербурга, издал свои записки - зачитаешься! А что касается полиции, то какое вам дело до них? Я вам предлагаю работу, за которую собираюсь хорошо платить. Вам следует только делать то, что вы всегда и делали, господин Зимин.
- Иван Иванович, а может все-таки подумаете? Ведь мы будем вместе работать, ведь вы обещали сделать из меня хорошего сыщика? - Сашка неожиданно вмешался в разговор. - А журналист почище любого сыщика иногда бывает. А ежели не согласитесь, воля ваша, господин Зимин, только вот я сам попробую это дело распутать.