Политика — это искусство обмана обывателя. Таким образом, горстка буржуазных демократов получила возможность причислить свое правление к самостоятельной воле русского народа. Вот потому, без этого демократического лицемерия мы заявляем, что мнение большинства для нас ничего не значит. Во-первых, еще никто не сумел доказать, что «большинство» — это лучшая, опорная часть общества. А во-вторых, потому, что мнение большинства легко покупается, продается или направляется.
Ориентация на так называемое общественное большинство типична для буржуазной демократии, так и для коммунистической морали. И в том, и в другом случае это — лицемерное прикрытие политической власти одного отдельно взятого социального слоя.
Для варварских общин выборность как идея никогда не будет только взвешиванием общечеловеческой массы, а результат выборности зависим от удельного веса этой массы. Зададимся простым вопросом: «Почему при совершенно разных обязанностях перед обществом, права у всех абсолютно одинаковы?»
Почему боевой офицер, защищавший ценой собственного здоровья интересы Государства во всех «горячих точках» по своим правам приравнен к бомжу или какому-нибудь социальному паразиту? Кто их так уравнял, само Государство? Нет, правовая идеология. В Природе нет такого равенства, поскольку в ней действуют законы равновесия, гармонии, а не буржуазно — демократической морали.
Организация варварского общества имеет строго кастовые основы. А каста и есть тот критерий общественного значения, которому соответствует разная степень прав и свобод.
Общество само заинтересовано в том, чтобы держать воинскую касту над Государством. Чтобы никакой социальный слой не подчинил себе Воина для извлечения собственного социально — экономического интереса в виде государственной власти. Воинская кастократия — гарант исторически и социально объективного государственного строительства. Например, на данном историческом этапе практически парализована экономика государства. Нужно наладить Производство. Это следует делать, в первую очередь, с поднятия социальной роли производителя. Сословие производителей должно стать выше других. Для этого не нужно все общество идеологизировать по пролетарски или брать штурмом Зимний дворец. Воин поднимает в правах Производителя, воин обеспечивает ему возможность социального прорыва, поскольку от этого выиграет в первую очередь само Государство.
Далее. Историческая ситуация может меняться. Например. Наступает кризис перепроизводства, ослабления бытовой сферы, теоретической науки и т. п. Воин меняет кастовые приоритеты, выравнивая крен государственного курса. Потому закон не может быть выше воинской касты, ибо закон — только механизм осуществления стоящих перед ней задач государственного строительства.
Закон не может требовать от человека жертвования собственным достоинством, честью, совестью.
Закон не должен принижать степень ответственности человека в противовес степени его деяния.
Закон не может ставить интересы отдельно взятой личности выше интересов всего общества.
Мера ответственности человека за совершенное деяние не может зависеть от решения каких бы то ни было лиц. Суд ничего не решает, решает только закон.
Мера социальной ответственности человека перед обществом должна быть пропорциональна широте его социальных прав.
Мера ответственности общества за человека может компенсировать деяние этого человека любому лицу.
Власть человека над обществом не может быть сильнее власти общества над человеком.
Власть не должна утверждаться законом, поскольку закон всегда является продуктом самой власти.
Власть отдельного человека или группы лиц не может быть признана обществом, в случае, если она достигалась путем внутринационального конфликта, с помощью силового влияния на свой народ.
Вот наиболее показательная часть конституции варваров. Безусловно, здесь не ставилась цель продемонстрировать механизмы властедержания и социального регулирования. Думаю, что на данном историческом этапе детальная проработка этих вопросов куда менее актуальна, чем популяризация идейной стороны сплоченности варваров.
Теперь же пришло время раскрыть моральную подоплеку варварства, то, что было названо духовно — волевой основой поведения. Не стоит считать, что в этот кодекс чести уже нельзя ничего привнести, дополнить его содержание. И все-таки это — догмат. В противном случае он никогда бы не достиг своей цели. Мораль нельзя трактовать двусмысленно. Обращаясь к опыту христианства, легко заметить, как разны социальный и национальный подходы к пониманию библейский идей способствовали созданию ереси.