Мы решительно направились к таверне, и по пути наблюдательный Магнус отметил зловонное великолепие подсушивающихся шкур, а я посетовал на явную нехватку бледнолицых женщин. Нам попалось несколько миловидных индианок, но смешанные туземно-французские наряды выдавали в них невест французов. Более юные девушки походили на метисок или полукровок.
Уже подходя к таверне, мы услышали чей-то крик:
— Поберегись!
Какой-то парень отпихнул нас к стене свечной лавки, и черное пушечное ядро, на вид четырех фунтов, вылетело с поперечной улочки и со свистом пронеслось по тому месту, где мы только что стояли. Оно исчезло между домами, и вскоре последовал грохот и треск падающего дерева.
— Простите за грубое вмешательство, — сказал наш спаситель, — но вы по неведению попали на линию огня. Сломанные ноги стали привычным явлением в Детройте, сам этот городок скоро развалится от таких игрищ. Ходят, конечно, разговоры о строгом запрете.
— Но я не слышал выстрела пушки.
— А она и не стреляла, это был бросок сильно раскрученного ядра. Все просто одержимы игрой в эти своеобразные шары, а в бесконечных спорах о ее запрещении все готовы глотки драть, да только решить ничего не могут, почти как в вашем американском Конгрессе. Едва грязь на улице слегка высохнет или подморозит, молодежь тут же начинает бросаться ядрами. Как говорит наш полковник Стоун, надо же им чем-то заняться.
— И игроки никого не предупреждают? — спросил Магнус.
— Мы привыкли следить и ловко подпрыгивать в случае необходимости. — Он взглянул на меня с интересом. — Послушайте! А не вы ли стали героем Акры?
— Едва ли героем… — промямлил я, удивленный и озадаченный такой известностью.
— Ну да, Итан Гейдж! Какое замечательное совпадение! Мои наниматели только что рассказывали о вас! Прошел слух, что вы направляетесь в наши края, ну а языками, как вы понимаете, у нас все помолоть любят. Вот и ломали мы тут головы, каким может быть ваше следующее задание! А вы вдруг возьми и заявись сюда собственной персоной! Нет-нет, не возражайте, мне говорили о шикарной винтовке и нескладном спутнике-богатыре!
— Это Магнус Бладхаммер, уроженец Норвегии. А кто вы, из каких краев?
— О, простите! От волнения я забыл правила хорошего тона!
Раздались ликующие возгласы, и очередное пушечное ядро, подпрыгивая, пронеслось мимо нас.
— Николас Фитч, секретарь лорда Сесила Сомерсета, совладельца Северо-Западной компании. Он остановился в Сэндвиче на другом берегу реки, в доме Даффа, вместе со своей кузиной Авророй. Ему очень хотелось познакомиться с вами. Чертовски интересно было бы узнать о той заварушке в Акре. И сам он вроде изучает древние фортификации. Да еще знаком с небезызвестным вам Сиднеем Смитом.
— Мы хотели встретиться с полковником Стоуном и договориться насчет похода по озерам.
— О, сегодня вам вряд ли удастся повидать Стоуна. После похорон он обычно отправляется на охоту. Говорит, что стрельба по белкам улучшает настроение. И в любом случае все передвижения на север здесь контролируют англичане. Прошу вас, будьте нашими гостями… мы устроим славную вечеринку. У нас тут, знаете ли, собирается избранное общество местного разлива: торговцы, фермеры, вожди. Кстати, и лорд Сомерсет держит путь на север. Возможно, мы будем полезны друг другу! — с улыбкой закончил он.
Что ж, в числе прочего мне поручили разнюхать, каковы намерения британцев на западе. А для этой цели лучше всего посетить их прием, где выпивка превосходно развязывает языки.
— С удовольствием, если вы не возражаете против потрепанных дорогой путешественников.
— У нас вы сможете также принять ванну! — Он подмигнул. — Разумеется, вам стоит почистить перышки перед знакомством с Авророй!
Глава 18
На канадском берегу высился трехэтажный особняк Александра Даффа, побеленное здание торгового дома, который одним своим видом утвердил в этих диких краях британскую чопорность, произведя неизгладимое впечатление на французских вояжеров, индейских вождей и шотландских вкладчиков. Фасад украшали величественные окна и крыльцо с фронтоном, а парадные интерьеры изобиловали массивными столами красного дерева, обтянутыми парчой стульями, шелковыми портьерами, оловянными канделябрами, изысканным фарфором, свинцовым хрусталем и увесистым столовым серебром с рукоятками из слоновой кости. Старинные вещи претендовали на связь с империей куда более основательно, чем установка флага.