И затем Намида тихо растворилась в ночи.
Глава 25
На следующий день мы погрузили товары и поплыли дальше, держась поблизости от северного берега. Нынешним утром видимость над холодной гладью озера Верхнего была безупречно ясной, прибрежные гранитные скалы поблескивали вкраплениями слюды и кварца. Мне казалось, что французы самые неутомимые гребцы, но индейцы легко заткнули их за пояс, поскольку не делали даже курительных передышек. Хотя однажды, дождавшись нас, все же попросили табачка, чтобы набить трубки.
— Да они чешут как настеганные лишь потому, что мечтают как можно скорее надраться в Гранд-Портидже, — с усмешкой бросил Пьер.
— А я вот думаю, что они попросту выносливее в гребле, чем сам удалец Пьер, — поддразнил его Магнус.
Наши каноэ упорно продолжали бороздить необъятные голубые моря, от постоянного тяжелого труда на протяжении долгой череды длинных летних дней мои руки и торс постепенно обрели крепость стали. Периодически шторма загоняли нас на сушу, и мы с наслаждением отсыпались в лагере, пока ветер и дождь хлестали по брезентовым навесам, а когда наступало затишье, вновь выходили в плавание. На наших вечерних стоянках Намида держалась подальше от меня, и лишь изредка я замечал украдкой брошенные осторожные взгляды ее голубых глаз, хотя с тех пор, как Красный Мундир присоединился к нашей флотилии, Аврора стала вести себя еще более отчужденно. Словно присутствие этого туземного царька требовало соблюдения приличий. Она удалялась в свою уединенную палатку, ни словом не перемолвившись ни с индианками, ни со мной, ни с Красным Мундиром. Иногда, правда, она присаживалась поодаль, рядом с кузеном, и они вели долгие, пылкие разговоры, которые, судя по их жестам, касались всей нашей компании.
Между тем я размышлял о том, не могла ли Намида или ее менее привлекательная подруга Лягушечка пролить хоть какой-то свет на таинственную карту норвежца, учитывая, что они родились в племени, обитающем на тех землях, что интересовали Джефферсона.
Удобный случай представился мне на четвертый день после того, как моим глазам впервые предстала голубоглазая купальщица. Я сидел в стороне от вояжеров в кратковременном уединении, и она вдруг подошла ко мне и смущенно предложила кукурузную кашу, подслащенную патокой.
— Я приправила ее лесными ягодами, — сказала она по-французски.
— Спасибо, — распробовав вкусное угощение, тихо сказал я и спросил: — Ты родилась на западе?
Она опустила глаза.
— В племени манданов? — продолжил я.
— Аваксави, в родственном манданам племени.
— Ты что-нибудь слышала о валлийцах?
На лице ее отразилось замешательство.
— Откуда у тебя голубые глаза?
— Все мои родные голубоглазые, — пожав плечами, пробормотала она и вдруг, подавшись ко мне, прошептала: — Пожалуйста. Я смогу довести вас туда.
— Правда?
— Доставьте меня домой, и наши люди помогут вам.
— А тебе известно, что мы ищем?
Теперь, видимо, недоумение отразилось на моем лице.
— Предки вашего богатыря оставили в пещере свои рисунки. У нас есть письмена рыжеволосых. Древняя надпись на магическом камне. Я помогу вам найти его.
— На камне? — ошеломленно повторил я. Мне сразу вспомнились письмена, виденные мной на Востоке. — А что там написано?
— Нам неизвестно. Это тайна.
— Тайна? То есть похоже на тайнопись?
Тут Красный Мундир что-то резко крикнул в нашу сторону, и она поспешно удалилась.
Тот факт, что только меня из всех вояжеров Намида угостила маисовой кашей, не остался незамеченным.
— Ну что, приятель, пожалуй, у тебя наконец появилась услужливая поклонница, — поздравил меня Пьер.
— Она надеется, что мы поможем ей вернуться на родину. Говорит, что ее племени известны какие-то древние письмена. Она как-то догадалась, что из Гранд-Портиджа мы собираемся отправиться на поиски следов предков Магнуса.
— Да об этом всем здесь известно. Древние письмена? Откуда они там взялись?
— Не знаю.
— Не думай о ней. Теперь она принадлежит Красному Мундиру.
— По-моему, он обходится с ней без должного уважения, — заметил я, поедая кушанье.
Кисло-сладкие ягоды и какие-то хрустящие семена придали ему оригинальный вкус.
— Она заслуживает лучшей участи. Мне хочется спасти ее.
— Ну вот, — с улыбкой сказал он, — значит, чары уже подействовали!
— Какие чары?
Пьер показал на мое угощение.
— Индианки чертовски искусны в приготовлении любовных снадобий. Оджибве используют семена воробейника в качестве приворотного зелья. О да, американец, она околдовала тебя.