Бэннинг медленно брел через пустынные комнаты. Здесь сильнее, чем где-либо еще в городе, он ощутил груз столетий непрерывного правления, гордости и традиций, неизгладимый отпечаток человеческих индивидуальностей мужчин и женщин, создавших все это. Ощущение усилилось при виде безделушек, портретов, антикварных вещиц и всевозможных коллекций, собранных на других мирах. Их вид, заброшенных и забытых всеми, за исключением охраняющих их Арраки, наводил грусть...
Из высокого окна одной из комнат открывался вид на озеро. Обстановка, теперь слегка запущенная, была богатой, но без излишеств: книги, карты – обычные и звездные, модели кораблей и многое другое. Массивный стол и рядом с ним старое кресло. Бэннинг опустился в кресло и изношенная обивка приняла его тело со знакомым удобством. Через дверь в правой стене он увидел в другой комнате высокое ложе; на пурпурном пологе был изображен символ солнца. На левой стене между книжными полками висел портрет человека в полный рост – его портрет.
Ужас охватил Бэннинга. Он почувствовал, как Нейл Бэннинг начинает исчезать, словно снимают маску, скрывающую другое лицо. Он вскочил и отвернулся от портрета, от слишком удобного для него кресла, от ложа с королевским пологом. С трудом удерживая Нейла Бэннинга, он вышел на террасу за окном, где смог дышать свободнее и думать яснее.
Сохмсей последовал за ним. Бэннинг смотрел на темнеющее в красных сумерках озеро, и Сохмсей заговорил:
– Ты пришел домой, как когда-то пришел твой отец. И Стражи возликовали, ибо многие поколения наших повелителей не было с нами и мы были так одиноки.
«Одиноки?» Странные пафос этих слов тронул сердце Бэннинга. Эти полулюди-полупауки, пронесшие преданность своим повелителямВалькарам через все мертвые тысячелетия, миновавшие со дня падения империии, ждавшие в своем разрушенном мире – ждавшие и надеявшиеся. И наконец Валькар возращается. Рольф рассказал ему, как отец Кайла вернулся в древний тронный мир, который другие в страхе избегали, чтобы его сын вырос, помня о былом величии Валькаров.
– Господин, – продолжал своим свистящим шепотом Сохмсей, – в ночь твоего рождения твой отец положил младенца в мои руки и сказал: «Поручаю его тебе, Сохмсей. Будь его тенью, его правой рукой, его щитом.»
– Так оно и было, Сохмсей.
– Да. После смерти твоих родителей я заботился о тебе. Я ненавидел даже Рольфа, потому что он мог учить тебя человеческим искусствам, а я нет. Но сейчас, господин, ты другой.
Бэннинг взглянул на него.
– Другой?
– Да, господин. Твое тело то же самое. Но разум не тот же самый.
Бэннинг смотрел в странные темные глаза, нечеловечески мудрые, любящие глаза, и дрожь пробежала по его телу. Но тут сверху донесся звук. Он взглянул в небо и увидел сверкающую искорку, пересекающую огромный диск Антареса и снжающуюся к западу. Искорка, растущая на глазах, превратилаь в корабль и скрылась за дворцом. Бэннинг знал, что корабль опустится на плато.
Ему стало холодно, очень холодно, словно сумрачное озеро дышало морозом.
– Сохмсей, ты не должен говорить дургим, что мой разум изменился, – прошептал он. – Если это узнают, меня ждет смерть.
Еще один корабль промчался к плато. И еще один. Быстро темнело.
– Они не узнают, – сказал Сохмсей.
Бэннингу по-прежнему было холодно. Эти Арраки, не обладают ли они какими-то парапсихическими особенностями? И, может, благодаря им, Сохмсей ощущает, что он – не Валькар?
Вскоре в темнеющую комнату быстрыми шелестящими шагами вошел еще один Арраки. Он был меньше и светлее Сохмсея, с более тусклым узором на коже.
– Это Киш, мой сын, – сказал Сохмсей. – Он молод, но подает надежды. После моей смерти он будет служить Валькарам.
– Господин, – сказал Киш и склонил голову, – Человек по имени Рольф и другие идут сюда. Должны ли Стражи позволить им войти?
– Пусть войдут, – ответил Бэннинг. – Веди их сюда.
– Не СЮДА, – возразил Сохмсей. – Здесь неподобающее место. Валькар принимает слуг, сидя на своем троне.
Киш умчался прочь. Сохмсей провел Бэннинга через темные комнаты и развалины. Бэннинг радовался, что у него есть проводники, иначе бы он непрестанно спотыкался о рухнувшие каменные глыбы. Когда они подошли к главному залу, туда уже входили Арраки с факелами.
Неровный багровый свет факелов почти не освещал мрачные руины, но через большой пролом в потолке две желтые луны лили слабый призрачный свет. В этом обманчивом свете Бэннинг проследовал за Сохмсеем к черному каменному трону. На нем совершенно не было резьбы – и это отсутствие укарашающего орнамента говорило о гордости, слишком большой, чтобы ее подчеркивать. Бэннинг уселся на трон и среди Арраки раздался свистящий восторженный шепот.
Пожалуй, подумал Бэннинг, легко, сидя здесь на троне, вообразить себя королем. Он смотрел через разрушенный вход вдоль широкого проспекта коллосов и видел факелы других Арраки, освещавших дорогу Рольфу, ведущему капитанов. Легко было вообразить, что это идут великие принцы далеких звезд, аристократы и купцы могущественной галактической империи древних времен, несущие дань из дальних миров своему повелителю...
Повелителю? Повелителю теней этого мертвого города в разрушенном, затерянном мире. Его подданные – лишь Арраки, псы Валькаров, оставшиеся преданными, хотя за это время родились и умерли звезды. Его величие – только жалкое притворство, такой же фантом, как и давно умершая Старая Империя...
Руки Бэннинга стиснули каменные подлокотники. Он слишком долго думал так, как, по его мнению, думал бы Валькар.
«ТЫ-ТО не король из рода королей, – свирепо сказал он себе. – Ты – просто человечишко в лапах Рольфа, которого он собирается использовать в своих интересах – если ты ему это позволишь».
В огромный зал вошли Рольф и по крайне мере еще двадцать человек, сопровождаемые факелоносцами. Вошедшие искоса поглядывали на Арраки. Страх перед Стражами по-прежнему был жив, и нетрудно было догадаться, почему этот древний королевский мир так редко посещается.
Сейчас Бэннинг мог разглядеть лица вошедших. За исключением капитана Бехрента и нескольких офицеров с его корабля, все остальные были незнакомы ему и представляли довольно перструю компанию. Некоторые выглядели честными вояками, солдатами, служившими делу, в которое верили. Другие имели вид отъявленных негодяев, готовых ради выгоды предать кого угодно и что угодно. Все они остановились шагах в десяти и устремили взгляды вверх, на черый трон, где сидел Бэннинг, а рядом с ним укрылся в тени Сохмсей.
– Привет Валькару! – воскрикнул Бехрент, и остальные нестройно подхватили приветствие.
Рольф шагнул к трону. Он тихо сказал по-английски:
– Позволь мне руководить ими. Думаю, мне удастся добиться их согласия.
– Согласия на что? – спросил Бэннинг сердитым шепотом.
– На рейд к Ригелю, – спокойно ответил Рольф. – Нам это необходимо, Кайл. Там Джоммо, и только он может вернуть тебе память. А когда ты все вспомнишь, мы получим Молот.
Бэннинга ошеломила невероятная дерзость задуманного Рольфом. С горсткой людей совершить налет на Ригель, столицу Новой Империи – да это же совершенное безумие!
А потом в его мозгу вспыхнула новая мысль – раз Рольф предложил такой план, значит он все-таки... Впрочем, возможно, что Рольф ведет более тонкую игру, чем он думал...
Рольф церемониально поклонился Бэннингу и повернулся, чтобы представить капитанов.
– Берегись! – внезапно прошептал Сохмсей. – Среди них предательство – и смерть!
Бэннинг вздрогнул. Он вспомнил странные парапсихические особенности Арраки, и почувствовал, как по его напрягшемуся телу прошел холодок.
Рольф выпрямился и его голос загремел в огромном зале: