Джованна, только что начавшая вставать, не принимала участия в поисках вора, но именно она обнаружила Спазакамино: наглец сидел на коньке крыши и умывался. Джустиниани кинулся наверх, но ещё на мансарде заметил, что Трубочист снова исчез.
Впрочем, полчаса спустя он был вновь замечен: теперь во дворе виллы. Дерзкий вор сидел на плитах имплювия, небольшого бассейна для стока воды, и внимательно смотрел на снующих по водной глади крохотных жучков-плавунцов.
Винченцо тихо и осторожно приблизился к коту, стараясь не напугать его. Кот и не думал пугаться. Он доверчиво подставил остроухую голову под руку Джустиниани, тот сел рядом и погладил кота, оглядываясь по сторонам и ища, куда Трубочист мог задевать куклу.
Солнце уже перевалило арочные парапеты внутреннего двора и играло лучами на поверхности воды. Джустиниани вдруг помертвел: теперь он заметил вольт. Тот лежал на дне имплювия, распластавшись по дну серой тряпкой. Винченцо рванулся к краю бассейна, засучив рукав, наклонился и торопливо извлёк чёртову безделушку из воды.
Вид куклы был ужасен, лицо раскисло и утратило очертания, она была склизкой и противной, как размокший желатин или раскисшее тесто.
Джустиниани решил просушить её на каминной решётке, поспешно объявил слугам, что кот и пергамент нашлись, и положил вольт в библиотеке — сохнуть, сам запер туда дверь и после всех треволнений этого утра наконец-то сел завтракать.
После поднялся к Джованне, осведомился о самочувствии, поздравил с выздоровлением, спросил о том, как дела у подруг?
— Не собирается ли синьорина Елена замуж?
— Нет, — отрешённо проговорила Джованна, словно думая совсем о другом. Глаза девушки были воспалёнными, Джустиниани подумал, что причиной тому — недавняя болезнь. — Элизео ди Чиньоло сделал ей предложение, но она отказала ему.
Джустиниани выпрямился. Вот тебе и на!
— Племянник маркиза показался мне весьма достойным молодым человеком, — заметил Винченцо задумчиво, — разумным, порядочным. Почему синьорина отказала ему?
— Она не любит его.
Джустиниани воспрянул духом.
— Мне кажется, синьорина поступила необдуманно. Порядочность всегда в цене, а мессир Элизео очень благоразумен.
Джованна пожала плечами. Джустиниани снова отметил, что она бледна и выглядит утомлённой.
— А вам Элизео нравится?
Джованна покачала головой.
— Ничуть.
Джустиниани вздохнул.
— Елена и Катарина влюблены в вас, и любая с радостью выйдет за вас замуж, — медленно проговорила Джованна, — вы можете посвататься к любой, — девица старательно отводила от него глаза.
— Вот как. — Винченцо поднялся. Он уже смирился с мыслью, что его успех у женщин — бесовский промысел, и отказался от своих матримониальных планов. — Что же, я рад, что они не разделяют вашей неприязни ко мне, но жениться я пока не собираюсь.
Девица окинула его мрачным взглядом исподлобья и ничего не ответила.
Джованна наконец поняла себя.
Какую бы клевету не распространяли об этом человеке в обществе — он был сильным, умным и даровитым. Если бы она с самого начала не сглупила, Винченцо Джустиниани мог бы обратить на неё внимание, полюбить. «Мне важно, чтобы ваш избранник не гнался за приданым, любил и уважал вас, как свою супругу и мать своих детей, чтобы не был распутным и был способен защитить вас…»
Он сам и был именно таким человеком. Господи, как же она ошиблась… Эта мысль отравляла ей жизнь и не давала покоя, ночами в болезни, затянувшейся именно из горестного понимания совершенной оплошности, она молилась, прося у Господа его внимания и любви.
Но Винченцо Джустиниани оставался холодным и безучастным и совершенно не замечал её.
Глава 4. «Молот ведьм»
От всех врагов моих я сделался поношением, страшилищем для знакомых моих; видящие меня на улице бегут от меня.
Сам Джустиниани направился в библиотеку, где снова вспомнил про сохнущий вольт. Господи, как же всё это надоело, с тоской подумал он. Он планировал с утра заняться интереснейшим переводом с арамейского, а вместо этого убил утро на мерзавку Массерано. Пропади всё пропадом.
И тут камердинер, постучавшись, известил, что к нему пожаловал банкир Карло Тентуччи.
Винченцо поспешно убрал в стол сырую безделушку, переложил её на окно и закрыл свежими газетами, потом поднялся навстречу гостю, который, в отличие от многих, в тягость не был.
— Вы ещё не знаете? — банкир был в таком волнении, что позабыл и поздороваться. — Франческо Тоско, мы случайно встретились только что, так вот, час назад его вызвали в дом Массерано. Графиня Ипполита погибла! — Карло облизнул пересохшие губы, — утонула в ванной! Она отослала служанок за свежей горячей водой, те спустились вниз, ждали, пока подогреют, поднялись с кувшинами наверх, а её сиятельство захлебнулась! Она приехала с виллы утром, выпила два бокала коньяка, была в хорошем настроении, даже пела, и вот… Ванна небольшая и неглубокая, что могло произойти — непонятно.