Зигмар согрел над огнем плащ и поел соленого мяса, которое взял в дорогу. Потом глотнул воды из меха, ибо не доверял темным потокам, струившимся по склонам.
— Пора в путь, — сказал он, и горы насмешливо ответили ему эхом.
Сквозь облака солнце тускло осветило суровые, негостеприимные горы, и, глядя на пройденный путь, Зигмара посетило разочарование — поднялся он совсем невысоко. Низкие облака заслоняли вершины, зато отсюда открывался вид на лежащие внизу земли. Зелень и золото полей, казалось, взывали к Зигмару, и как же ему хотелось ощутить под ногами траву и вдохнуть аромат цветов!
Глядя на раскинувшиеся внизу угодья, можно было понять, отчего живущие в пустынных горах твари стремятся захватить равнины себе.
Весь день Зигмар взбирался все выше и выше, стремясь поскорее оказаться как можно дальше от земли, дабы нечаянно не поддаться соблазну вернуться. Каждый раз, когда ему казалось, что терпение и силы вот-вот истощатся, в ушах раздавался голос отца.
«Все дело в клятвах, Зигмар, — шептал из чертогов Ульрика Бьёрн. — Чти данное тобой слово, и остальные последуют твоему примеру».
И Зигмар продолжал взбираться все выше и выше.
Когда на второй день пути сквозь сплошные потоки дождя забрезжил рассвет, Зигмар, с трудом вдыхая в горящие огнем легкие воздух, перекинул изможденное тело через зубчатый край горного уступа. Он тяжело опустился на колени в хрустящую кучу хвороста. Хорошо было хоть ненадолго укрыться от пронизывающего ветра и немного передохнуть, перед тем как вновь двинуться в путь.
Когда он отдышался, то понял, что стоит на коленях вовсе не в груде хвороста, а среди ломких белых костей. Он тут же насторожился и для успокоения потянулся к молоту. Теплой оказалась рукоять Гхал-мараза, и Зигмар ощутил бушующий в дивном оружии гнев, словно оно ощутило присутствие кровного врага.
Стараясь не шуметь, Зигмар осмотрелся по сторонам: широкая, образовавшаяся в результате попадания молнии расселина, заваленная костями и черепами людей в количестве целой армии.
Слева от Зигмара горный склон срывался в темную пропасть, причем дна видно не было из-за клубящихся облаков желтого пара. Впереди зиял вход в пещеру, перед которой лежала дюжина трупов. У них не хватало рук и ног, кое у кого голов — все они были частично съедены.
В воздухе потрескивала энергия, шелестел дождь. Боек молота Гхал-мараз светился голубоватым огнем.
Зигмар услышал хруст дробящихся камней под чем-то тяжелым и увидел такое чудовище, которое может явиться лишь в самых страшных кошмарах. Из тьмы пещеры вылезал Скаранорак.
Глава восемнадцатая Скаранорак
Драконоогры — одни из самых древних существ в мире. Зигмар слышал рассказы стариков о драконах вековечных гор и однажды видел забальзамированный труп гигантского воина, которого гистрион называл огром, но ничто не смогло бы подготовить его к встрече с ужасным Скаранораком.
Существо это было из плоти и крови, но казалось более древним и несокрушимым, чем горы, служившие ему домом. Сзади за ним плащом тянулась зима, голову венчала молния, а жуткое тело покрывала покореженная твердая броня. Нижняя часть туловища приобрела цвет ржавчины, была чешуйчатой и мускулистой, как у гигантской ящерицы, с мощными сочленениями конечностей, которые крепко цеплялись за гладкие и мокрые от дождя камни желтыми и острыми, словно клинки, когтями.
За туловищем скользил извивающийся змеевидный хвост с железными шипами на конце, с которых срывались голубые искры. Сзади существо напоминало дракона и как бы состояло из двух частей. Передняя половина тела имела сходство с массивным и одутловатым человеком с объемными, словно железными, мускулами и кожей, пронзенной многочисленными кольцами и шипами. С широких запястий свисали толстенные цепи, и Зигмар подивился, зачем какому-то безумцу понадобилось держать в плену столь ужасное существо.
Грудь его испещряли темные татуировки, корчившиеся на коже завихрениями, с затылка до середины спины топорщилась спутанная грива, засохшая от крови.
Голова монстра казалась до ужаса человечьей, чересчур крупные черты лица были широко разнесены на физиономии, но в целом имели большое сходство с людскими. Массивной глыбой выступал расплющенный нос, губы навечно растянулись в жуткой ухмылке парой торчащих кровавых клыков.
Под тяжелым, морщинистым, толстокостным лбом бесконечной злобой светились глаза настолько древние, что Зигмар едва мог поверить в то, что они принадлежат живому существу. Монстр осматривал свои владения.