Кутвин быстро скинул с плеча лук и вручил Свейну вместе с колчаном стрел. Друг достал меч из ножен и положил на землю рядом с собой.
— А теперь уходи, и пусть Таал направляет твои стопы.
Кутвин кивнул и сказал на прощание:
— Чертоги Ульрика ждут тебя, друг мой.
— Уж надеюсь, что так, — кивнул Свейн. — Иначе ради чего я буду умирать геройской смертью? Теперь иди!
Кутвин повернулся и скользнул меж камней, хитро путая след, чтобы ни один гоблин не смог его отыскать.
Не успел он пройти и ста ярдов, как послышались первые вопли гибнущих гоблинов, затем недолгий лязг железа, затем все стихло.
Мерогены называли здешние горы Краесветными, и вполне заслуженно. Они возвышались темными стражами известного людям мира, их боялись и совсем не знали.
Склоны толстым слоем покрывал снег. После тяжелого запаха тысяч идущих маршем воинов свежий сосновый аромат показался Зигмару просто замечательным.
Ветер пах весной, но с ее приходом начинался год крови и отваги.
На востоке, пробиваясь сквозь туман раннего утра, низко висело солнце в обрамлении крутых откосов, сбегавших к перевалу Черного Огня. Настал день, к которому Зигмар готовился всю свою жизнь.
Ныне ждет человечество или погибель, или триумф.
Эофорт пробудил его ото сна, в котором он пил из чаши кровь с самим Ульриком и зубами отрывал мясо от костей только что затравленного оленя. Вокруг кружила стая волков с окровавленными мордами, их вой музыкой звучал в ушах Зигмара.
Он рассказал Эофорту о видении, и старый советник с улыбкой сказал:
— Думаю, это хороший знак.
На стойке висел серебряный нагрудник Зигмара, украшенный рельефной золотой кометой с двойным огненным хвостом. Словно новый, сиял крылатый шлем, а на бронзовых ножных латах красовались серебряные волки.
Эофорт помог королю облачиться в броню. Когда Зигмар поднял Гхал-мараз, по телу пробежала нервная дрожь. Родовое оружие короля Кургана тоже чувствовало важность этого дня. Эофорт подал Зигмару золотой щит с железным ободом, шишак которого был изготовлен в виде оскалившейся морды вепря.
Когда Зигмар вышел из шатра, его увидели и встретили приветственными криками сотни ближайших воинов. Остальная армия подхватила радостное громогласное «ура!», и вскоре уже сами горы содрогались от оглушительного рева многотысячного войска. Широкие равнины перед горными вратами наводняли воины, лошади и повозки.
Чтобы удостовериться в том, что племена собираются сдержать данное в зале короля Сигурда слово, Зигмар с Вольфгартом проехали зимой по соседним землям.
Они забрались в дальние уголки земли людей и с радостью убедились, что дезертиров нет.
Только посланцы к королю ютонов Марию вернулись ни с чем, а король эндалов Марбад принес весть о том, что бретоны тоже отказали в помощи, покинули дома и ушли к югу от Серых гор в дальние земли. Новости были неприятными, но все же Зигмар знал, что для эндалов уход бретонов обернулся благом, ибо они обрели новые земли.
Приближался первый месяц весны, и перед воротами Рейкдорфа появился посланник короля ютонов.
Сердце Зигмара преисполнилось надежды, но было безжалостно разбито, когда посол, худой сутулый муж по имени Эстерхайзен, преподнес ему дивный лук — позолоченный и изготовленный с таким искусством, которым, говорят, обладает лишь эльфийский народ за морем.
— Король Марий прислал тебе это в знак надежды на счастливый исход твоего предприятия, — сказал, низко кланяясь, Эстерхайзен. — К сожалению, он не может выделить воинов тебе в помощь, но надеется, что это великолепное оружие привнесет удачу во все твои кампании.
Зигмар взял лук — в самом деле поразительный и бесценный дар — и переломил о колено.
Швырнув обломки к ногам оторопевшего Эстерхайзена, он приказал:
— Уходи из моего города. Для победы над зеленокожими мне нужна не удача, а воины! Возвращайся в свой ничтожный дом и передай трусливому королю Марию, что после победы в этой войне я разберусь с ним.
Ютона едва ли не вышвырнули из западных ворот Рейкдорфа, и Зигмару пришлось призвать на помощь все свое самообладание для того, чтобы удержать готовый сорваться с губ приказ о немедленном походе на Ютонсрик.
Хотя ютоны отказались принять участие в войне, все остальные правители Совета двенадцати — так назвали прошлогоднюю судьбоносную встречу королей в столице Сигурда — сдержали слово и явились в Рейкдорф с войсками.
Когда Зигмар глядел на собравшихся воинов, его сердце радовалось ничуть не меньше, чем при виде наступавшей весны, ведь войска воплощали собой то, чего удалось достичь за прошедшие годы. Зимой кузницы унберогенов и других племен денно и нощно ковали мечи, наконечники для копий, стрел и пик.