«Проверка законности предоставления жилья министру физкультуры и спорта ЧР Краснову В. М. и его сыну Краснову М. В., проведенная прокуратурой ЧР по материалам статьи «Квартирная олимпиада» газеты «Московский комсомолец» от 9-16 апреля 1998 года, показала, что при предоставлении администрацией Ленинского района ЧР новой пятикомнатной квартиры министру Краснову В. М. и администрацией Калининского района г. Чебоксары однокомнатной квартиры его сыну — Краснову М. В. были допущены грубые нарушения требований ст. 33 ЖК РСФСР, так как на период предоставления им жилья данные лица не относились к категории граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий. В связи с чем прокуратурой ЧР на имя президента ЧР и на имя главы администрации г. Чебоксары внесены представления об устранении нарушений закона и поставлен вопрос о привлечении виновных должностных лиц к ответственности».
О реакции Федорова известно — Краснов как был особо приближенным, так им и остался. Представление прокуратуры он проигнорировал. О федоровской реакции и о реакции бывшего главы Чебоксарского городского самоуправления Игумнова я вновь попытался выяснить в прокуратуре.
20 января 1999 года заместитель прокурора Чувашской Республики старший советник юстиции Г. А. Михопаркин писал: «Ваше обращение о недостаточном применении мер прокурорского реагирования по фактам неправомерного получения жилья министром физкультуры и спорта ЧР Красновым В. М. и его сыном рассмотрено.
Сообщаю, что прокуратурой республики 25.05.98 г и 26.05.98 г. по данному вопросу внесены представления на имя президента ЧР и главы администрации г. Чебоксары.
В ходе проведенной проверки каких-либо граждан, желающих выступить истцом в суде, не выявлено.
Согласно ст. 41 ГПК РСФСР, прокурор вправе обратиться в суд с иском только в защиту интересов других лиц. При этом прокурор истцом не является.
В связи с тем, что администрация г. Чебоксары отказалась от поддержания иска, иск о признании ордеров на жилые помещения, выданных Краснову В. М. и его сыну недействительными и их выселении прокуратурой республики не может быть предъявлен, о чем сообщено Государственному Совету ЧР 10.06.1998 г.»
Истцом мог выступить любой гражданин, находящийся во главе списка очередников либо в Ленинском, либо в Калининском районе. Ведь если Краснов с сыном получили от города квартиры, то вне очереди, и нарушены были права остальных граждан, нуждающихся в получении муниципальной квартиры или в улучшении жилищных условий.
По странному стечению обстоятельств, никто из очередников иска в суд не подал, а Игумнов ничего делать не собирался. Пришлось 4 февраля 1999 года обратиться с открытым письмом к депутатам Чебоксарского городского собрания, призывать их разобраться, отчего городская власть грубо проигнорировала представление прокуратуры.
13 мая 1999 года начальник отдела по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов прокуратуры Чувашской Республики Э. Н. Валеева вновь расписалась то ли в бессилии, то ли в нежелании прокуратуры ЧР доводить свои решения до конца. Ответ в общих чертах повторял михопаркинский: «На Ваше обращение о незаконном получении жилья министром физкультуры и спорта ЧР Красновым В. М. и его родственниками сообщаю следующее.
Прокуратурой республики в июне 1998 года проводилась проверка правомерности предоставления жилья министру физкультуры и спорта ЧР Краснову В. М. и членам его семьи, в ходе которой выявлены нарушения действующего жилищного законодательства при предоставлении главами Ленинской районной администрации г Чебоксары в марте 1998 года квартиры № 165 в доме № 8 по ул. Сверчкова г. Чебоксары Краснову В. М. и Калининской районной администрации в сентябре 1996 г. его сыну Краснову М. В.
По данным фактам нарушений жилищного законодательства внесены представления в адрес президента Чувашской Республики и главы администрации г. Чебоксары с требованиями о привлечении виновных должностных лиц к ответственности и решении вопроса о направлении исков в суд.
Разъясняю, что исковые заявления о признании ордеров на незаконно полученные жилые помещения недействительными и выселении Краснова В. М. и Краснова М. В. прокуратурой республики не предъявлены ввиду того, что прокурор в соответствии с ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации (ст. 35), действующим гражданским процессуальным законодательством (ст. 41 ГПК РСФСР) вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц и в гражданском процессе истцом не является.
Полученные Красновым В. М. и Красновым М. В. жилые помещения находятся в собственности муниципального жилищного фонда. Ввиду этого прокуратурой республики было предложено администрации г. Чебоксары решить вопрос о поддержании исков о признании ордеров, выданных Красновым районными администрациями на право занятия вышеназванных жилых помещений, недействительными. Администрация города от обращения в суд с исковым заявлением отказалась.
В силу п. 4 ст. 219 ГПК РСФСР отказ истца от иска является основанием для прекращения производства по делу.
При таких обстоятельствах решение по указанному вопросу в судебном порядке прокуратурой республики инициировано быть не может».
«Маленькие услуги», оказываемые главой самоуправления города Чебоксары федоровскому окружению, не уберегли его от «самоустранения» от должности. Анатолию Александровичу грех было не знать, что «языка поблажек и уступок» эта бригада не понимает. Хотя все досконально знал чебоксарский мэр. Ведь еще 9 апреля 1999 г. Прокурор г. Чебоксары старший советник юстиции Н. П. Молчанова писала ему: «Направляю обращение депутата Госсовета ЧР Молякова И. о нерассмотрении его письма от 04.02.99 г. в адрес 29-го заседания Чебоксарского городского Собрания депутатов для проверки доводов, принятия законных меры и дачи ответа».
«Дачи ответа» я жду до сих пор. Может быть, «родная» красновская партия — «Единая Россия» — даст населению ответ, как ее местный «вождь» умудрился получить от города бесплатно пятикомнатную квартиру, не имея для этого законных оснований.
Сергей Викторович Русаков «держал на контроле» еще одно, чрезвычайно неприятное для федоровского режима дело. И если бы его не перевели из республики на другую работу, то оно могло бы дойти до суда. Об этом деле я сообщил в ходе заседания тридцать шестой сессии Государственного Совета Чувашской Республики 27 ноября 1997 года.
«Уважаемые депутаты! Дело, о котором я хотел бы вам сейчас сообщить, достаточно деликатное. И я бы хотел, чтобы вы поддержали меня с моим предложением…
… 31 декабря 1996 года в город Чебоксары поступило два вагона с водкой из Дагестана. Эта водка была разгружена на складах управления военизированной пожарной охраны завода промышленных тракторов в количестве 5530 коробок, в каждой их которых было по 20 бутылок водки, а в 150 ящиках было по 25 бутылок водки. Естественно, что, когда было принято это огромное количество водки стоимостью до 2 миллиардов рублей, то были составлены документы, рапорты высшему руководству Министерства внутренних дел Чувашской Республики о том, что это за водка и каково ее качество.
В то время руководителем Министерства внутренних дел был у нас Долгачев. Он создал комиссию и после повторного обращения, после повторного рапорта руководителей этих пожарных складов туда была направлена комиссия. Водка была признана непригодной для употребления, а склады были опечатаны.
Однако впоследствии появилось другое решение. Оно исходило не от Долгачева. Был принят другой акт, где водка была признана годной к употреблении, не суррогатом, и за одну ночь вывезена.
Я прошу Государственный Совет Чувашской Республики поддержать мое обращение. Учитывая огромный характер сделки и значимость фигурирующих в этой сделке сумм, направить запрос прокурору Чувашской Республики Русакову, а также министру внутренних дел Чувашской Республики Антонову с тем, чтобы выяснить, что это была за водка, на кого она была оформлена, кто дал указание о том, чтобы 14 января 1997 года склады были распечатаны и водка была вывезена. Вот суть моего заявления.