Остается посочувствовать оставшемуся по-пионерски цельному г-ну Нуйкину. Он пишет о первенстве бытия ради идеала. Путины и федоровы живут ради осуществлённого продолжения собственных властных амбиций. Идеализм им чужд. Жестко, на спинах своих вассалов, на хребте покорного, обманутого народа громоздят они собственную тяжкую власть.
Нравственно ли это? Тот же Федоров — не коммунист, не демократ, он даже не юрист в истинном смысле этого слова. Он, как теперь выяснилось абсолютно точно, бюрократ.
До того осмелел, что бюрократический свой гонор позволяет выражать в вызывающих для нормального человека формах. Мол, ничего, зависимые чиновники всё стерпят.
Дело даже не в том, как он себя ведет на сессиях Госсовета или же на заседаниях Кабинета Министров. Когда эти «спектакли» демонстрируют по местному телевидению, становится неловко. Подобную же неловкость, очевидно, испытывают министры. Но за незыблеость собственного кресла они все терпят, публично демонстрируя свою покорность. Это их выбор. Стыдно — не значит больно. Можно и привыкнуть. Оскорбительна публичность холуяжа. Но его сознательно демонстрируют. И это деморализует, нравственно разлагает общество. И уже не хозяин «изображает фигуры» перед зависимыми от него чиновниками (а он и подбирает тех, о ком много чего знает и знает, что они будут покорны из-за страха, а не из каких-то там идейных соображений), а какой-нибудь надутый Пупкин («из грязи — да в князи»), владелец малюсенького ЧП или ООО, орет на своих сотрудников, на их редкие справедливые замечания нагло заявляет: «А я вас не держу! Не нравится — пошли вон!»
Ну, а уж «крупные собственники», не спросясь, не глянув людям в глаза, вышибают их тысячами на улицу, обрекая на безработицу и нищету. Называется это хамство то ли оптимизацией, то ли реструктуризацией.
Федоров не стесняется публично заявлять следующее: «Я всегда почему-то, противоположно, наверное, нормальному человеку, обращаю внимание, в человеческих условиях работают или в нечеловеческих эти человеки… За это можно меня как угодно, конечно, пинать, и унижать, и смеяться надо мной. Действительно, иногда захожу в туалеты — так, посмотреть. Мне ясно, что состояние туалета, в отличие от других людей, показатель того, можно ли этому руководителю, этому хозяину, этому главе семьи доверять вообще, тем более деньги. Можно ли за него поручиться. Человек ли это по своей культуре или скотина. Это очень грубо сказать. В каких условиях он живет и каким туалетом пользуется сам и члены его семьи. Может быть, вы принципиально со мной не согласны, уважаемые журналисты, но для меня это тоже истина, идущая из детства, от моих родителей. У нас тоже в деревне были разные хозяева и разные туалеты. Не было ни дороги, ни газа, ничего. Так вот, туалет — все это было, должно быть в порядке, как у людей. Хочу сказать: мы в Чувашии ничего не добьемся, пока не научим рабочих завода спецавтомобилей — так же, как и других руководителей, — пользоваться туалетами. Не будет прогресса в Чувашии. Туалетами, какими они должны быть, такими туалетами в районах Чебоксар, всех городов и районов и каждого дома, и каждого жителя Чувашии. Суперактуальная проблема, между прочим. Если мы с вами не сумеем убедить население республики, что надо строить нормальные туалеты и пользоваться по-человечески туалетами, никто нам денег не даст и не будет должного прогресса ни для нашей жизни, ни для наших детей. И чем больше мы будем жить, еще года два-три, тем меньше шансов, что умные люди будут оставаться в Чувашии, если не будет туалетов. Если мы еще останемся, то наши дети точно не останутся. Они пойдут туда, где люди умеют пользоваться туалетами» («О правде, боге, культуре и… туалетах», «Чебоксарская правда», 11 апреля 2002 года, № 14).
При определенной схожести Путина и Федорова, Путин, как говорится, «отдыхает». Избегая очередных судебных исков со стороны гр-на Федорова, я даже предполагать побоюсь о некой клинической причине подобных откровений. Но отчего-то тревожно. Человек, который открыто признается, что ведет себя «противоположно, наверное, нормальному человеку», а в туалеты заходит только «иногда», и только так, «посмотреть», и при этом сильно интересуется, каким туалетом пользуются не только отцы семейств, но и все остальные члены семьи, своим поведением вызывает некоторую настороженность. Привычка же в туалеты заходить лишь изредка, дабы не справить естественную нужду, а что-то там «посмотреть», как признается сам Федоров, идет «из детства, от родителей». Возникает вопрос: «Умные люди не будут оставаться в Чувашии, если не будет туалетов, или же после знакомства с откровениями местных «вождей»?
Если население республики не научилось строить нормальные туалеты и их, как считает гр-н Федоров, у народа, президентом которого он является, не существует, то не пример ли это байского высокомерия по отношению к «своему народу»?
«Мой народ» — любит говорить Федоров о людях, которые, как он полагает, подобно рабочим завода спецавтомобилей и их руководителям, не научились пользоваться туалетом. Он не понял еще, «человеки» ли это по своей культуре или скоты. Он вообще не разобрался, есть ли различие в Чувашии между «состоянием туалета» и состоянием человеческой души.
Но он абсолютно уверен в своем праве учить людей, не знавших унитаза до его пришествия, как им пользоваться. Он убежден, что если в ближайшие два-три года туалеты не появятся, то не останется в Чувашии умных людей, ибо для умного человека, естественно, главным приоритетом в жизни и важнейшим аргументом в пользу пребывания на малоосвоенной чувашской земле является наличие чистого, теплого клозета, оборудованного сантехникой столь дорогой для Федорова фирмы «Сантек».
Путин, конечно, тоже «не промах». Он и кувалду на подводной лодке целовал, и соленую морскую воду стаканами потреблял («морская прописка»), т. е. если честно, откровенно оскорблял этими дешевыми трюками нормального, думающего россиянина, но до проповедей о пользе туалетов не додумался.
Это оскорбительное высокомерие по отношению к собственному народу не заметили услужливо не только «уважаемые журналисты», но и сам народ.
Потому как в другой стране отцы семейств, рабочие и их руководители, «умные люди», услышав подобные речи от своего президента (премьер-министра, канцлера, короля, королевы), на следующий же день сначала мирно попросили бы человека уйти со своего поста, а если бы он не послушался, то дали бы такого пинка «просветителю», что клозет ему больше не понадобился бы.
Прав «демократический идеалист» Нуйкин: когда тело покидает душа, это всем видно. Только путины и федоровы (при изначальной помощи тех же нуйкиных) довели людей в «россиянии» до такого состояния, что при этом они отнюдь не скорбят и не «рядятся в траур». К хамству власть предержащих привыкли.
Ведь сильно же! Путина спрашивают: «Что случилось с подводной лодкой «Курск»? а он спокойно отвечает: «она утонула».
Продолжая указывать на изначально запланированное умными людьми сходство путиных и федоровых, стоит обратить внимание на их бравирование непринадлежностью ни к одной политической партии. Мы, мол, в политические игры не играем, это удел жириновских (для иллюстрации этого термина Жириновского, собственно, и держат), а мы, будучи нераздельно слиты с большинством простого народа, делом занимаемся. Не до политических нам программ, тезисов, баталий.
Идею эту о «внеполитичности» нормальных деловых мужиков, правильных, одним словом, «пацанов», вдолбили в головы всех чиновников, составляющих, между тем, политическую базу буржуазно-криминальной российской государственной машины.
Сегодня любой лейтенант в каком-нибудь отделении милиции талдычит: мы политикой не занимаемся, мы вне политики, мы Родину любим. Попсовые музыканты, культивирующие псевдорусский фольклорный стиль («Любэ», например), войдя в образ бывалых вояк, распевают что-то о «батянях», «комбатах». При этом неясно, какая батарея, ради чего и куда вела «огонь».