Эта троица делила лидерство. Каждый «дед» уважал их. Каждый считался с их мнением. Они все являлись полноправными одаренными, которые прошли второй этап обучения. На правом запястье у каждого красовалась тату со стальным мечом — знак признанного охотника.
Артура и остальных новичков в одних трусах построили в шеренгу. Джигит шепнул что-то на ухо тощему мужику из своей шайки, и тот пулей выбежал из казармы. Спустя несколько минут посланец вернулся с Защитником — охотником, на запястье которого чернел стальной меч с гербом вместо гарды. Если сравнивать с армейской иерархией, то птицы такого полета в Школе Зверя занимали позицию офицера. Они имели право наказывать провинившихся и исключать их из школы, как отбракованный материал.
— Что тут происходит, Джигит⁈ — с порога спросил матерый охотник. Он был в меховом полушубке. Его черные глаза полыхали огнем праведного гнева.
— Да вот… Молодняк воспитываем! — вытянувшись по струнке, отвечал смуглолицый. — Некоторые из них использовали магию на товарищах! Нехорошо это, Шип.
— Нехорошо… — согласился охотник, проходя мимо новобранцев со сложенными за спиной руками. — И кто это был?
— Вот этот… И вот этот! — Джигит поочередно пнул двух парней, и те невольно вышли из строя, понуро опустив головы.
Шип подошел к ним и принюхался.
— М-да… — протянул он. — От вас фонит магией! Заковать и бросить в карцер на три дня! Еды не давать. После — отчислить!
Охотники пинками и зуботычинами повели парней наружу. Бельский искренне им сочувствовал. На улице лютовала зима, а этим двум даже не дали одеться.
— Остальные чистые, но слегка помятые… — сказал Джигит командиру.
— Я вижу.
— Они нарушили закон школы. — добавил Муха.
— Да они сами на нас налетели! — не выдержал Бельский. — Мы спокойно спали, а эти уроды, будто с цепи сорвались!
Дружным хором новобранцы поддержали Артура. Зазвучал суровый мат и призывы к справедливости. Но Шип просто кивнул охотникам, и те повалили всех недовольных на пол. Джигит же врезал ботинком юному графу под дых и плюнул на голову.
— Ты кого уродом назвал, мясо⁈
— Тебя и всех твоих дружков, гнида! — выкрикнул Бельский.
— Вот видишь, с кем нам приходится делить крышу, Шип? — спокойно обратился Джигит к командиру. — Мало того, что они слабаки, еще не получившие стальной меч, так еще и смеют грязью поливать наше братство, осуждать наши поступки.
— Вы, Деревянные, среди Стали голоса не имеете! — процедил сквозь зубы главный охотник. — Всем новобранцам три наряда вне очереди! Будете у меня унитазы драить до тех пор, пока сталь не заблестит на вашем запястье! А ты… — Шип наклонился над Артуром. — Ты отправишься в гробовой карцер на сутки. Подумаешь над своим поведением!
Артур в бессильной злобе сжал кулаки, резко встал на ноги и прямо посмотрел в холодные глаза Джигита:
— Тебя, урод, я вызываю на дуэль! За парней отомщу, сволочь!
— Отлично! Принято! — хмыкнул смуглолицый. — Как из карцера выйдешь, сразу же пойдем к дуэльному кругу.
Охотники толкнули Артура в плечо и вывели его на мороз в одних трусах. Путь от казармы до карцера не занял много времени. Видимо, строители решили, что темные горизонтальные пещеры должны находится неподалеку от расположения охотников. Так было удобнее.
Карцер был вырублен в скале и закрывался снаружи тяжелым металлическим люком. Формой и размерами он действительно напоминал гроб. Бельского затолкали внутрь, бросили ему какие-то тряпки и заблокировали выход.
Юный граф ничего не видел, он лежал на спине и смотрел в холодную тьму, его челюсти скрипели от злобы. Он не мог выпрямить руку, ему даже было трудно перевернуться. Оставалось только ждать этой чертовой дуэли!
Сидя в удобном кожаном кресле, я наблюдал за изощренным танцем огня в камине. В голове возникали меланхоличные мысли. Когда мне в последний раз удавалось вот так просто посидеть, не решая гору проблем? Все осталось далеко позади, в Москве, и я наконец мог предаться праздной саморефлексии.
Я вспоминал свою империю… Идеальное общество, где легальный закон был тесно переплетен с законами совести. Технологии процветали, не нанося вреда естественному маршу природы. Социальные лестницы имели множество лифтов, общественные институты были выстроены таким образом, чтобы человек, преодолев жизненный путь, обязательно становился гением к своей зрелости. Всё это я строил веками, методом проб и ошибок. И не в одиночку! Моя Мирра была не только мне супругой, но и главным соратником в политике, философии, культуре и религии! Наша синергия была настолько яркой, что мне однажды удалось зажечь новую звезду! Естественно, я назвал ее в честь своей любимой! Это было мое подношение нашим чувствам.