— Кто тебе Алина? — не стала заходить из далека девушка.
— Друг.
— А она видит тебя по-другому.
— Как и все. — усмехнулся я.
— Ты про свой статус героя и дуэлянта?
— Да. А вы о чем подумали?
— Давай на ты.
— Как прикажешь.
— Кто ты такой, Глеб? Это ведь ты меня вылечил тогда, на экзамене?
— Брат тебе еще не рассказал?
— Рассказал, но я хочу услышать это от тебя лично. Почему ты меня спас? Ведь ты не раструбил о своем добром поступке каждому встречному. Награда тебе не нужна.
— Напротив, Настя… Я люблю награды.
— Ты не ответил на вопрос.
— Я тебя спас, потому что захотел. Такой ответ тебя устроит? — позволив себе легкую улыбку я стремительнее закрутил ее в танце. — Я не считаю, что мужчина должен трубить о спасении дамы каждому встречному, как ты выразилась. Увидев, что тебя постигла беда, я протянул руку помощи. Не больше, не меньше.
— Тогда… Спасибо. — опустив взгляд, ответила девушка. И лишь заалевшие щечки говорили об ее истинных чувствах.
Прижавшись ко мне так близко, как позволяли приличия высокого общества, она продолжила вальсировать в моих руках. Мы наслаждались безмолвием и танцем. Лишь по окончании музыки принцесса позволила себе секундную слабость, сблизившись со мной так сильно, что мне пришлось носом коснуться ее волос. Я почуял незабываемый аромат, невероятно знакомый и такой далекий, будто бы граница Вселенной… На миг он окутал мое воображение. Но наваждение пропало столь же быстро, стоило Анастасии отдалиться от меня.
— Благодарю за этот танец. Положение обязывает быть рядом с семьей, но… Мы же еще увидимся? — наконец-то подняв смущенный взгляд, принцесса выжидающе посмотрела мне в лицо.
— Обязательно. — слегка поклонившись на прощание, ответил я.
Подарив мне напоследок очаровательную улыбку, Годунова упорхнула в сторону отца. Я же вернулся к своей спутнице, ожидавшей меня на том же месте вместе с интересным собеседником.
— Эдуард Геннадьевич, какая прекрасная встреча! — пожав руку отцу Артура, графу Бельскому, я потянулся за бокалом.
— Здравствуйте, Глеб Юрьевич! Рад видеть друга моего сына в добром здравии. Смотрю у вас появилось много интересных знакомых. — красноречиво метнув взгляд в спину Анастасии, проговорил граф.
— Не без этого.
— Как поживает мой сын? С ним все в порядке? Все-таки, Школа Зверя — это не шутки. — немного взволнованно спросил Эдуард.
А вот и основная причина встречи. Переживает за наследника, старый пройдоха.
— Могу сказать вам лишь то, что Артур вернется намного сильнее. При встрече передам ему весточку от вас.
— Благодарю! А еще… — хотел было продолжить разговор граф, но был бестактно перебит.
— Щенок, а не много ли ты себе позволяешь? — загремело за моей спиной.
Бельский, что кинул взгляд на источник «грома», мгновенно побледнел. Трясущаяся нижняя губа явно давала понять, что тот узнал говорившего агрессора. Обернувшись, я встретился взглядом с Михаилом, звероподобным мужиком, что повстречался мне недавно у Школы Зверя.
— Все-таки, в морду захотел? — лениво поинтересовался я у него.
— Как смеешь ты, безродный отброс, бросать тень на многоуважаемую Анастасию, оскверняя ее своим танцем? — нарочито громко продолжил мужчина, проигнорировав мой вопрос. — Или ты не уважаешь императорскую семью?
— Вы подошли, чтобы упомянуть о моем невысоком происхождении? Благодарю, мне о нем известно и без вас.
— Я пришел, чтобы указать тебе на твое место. Или мамка, нагулявшая ублюдка в грязной подворотне, не научила тебя, где не стоит метить? Черни не место среди нас! — продолжая разговор на повышенных тонах, мужчина подозвал к себе официанта, что разносил бокалы с шампанским, и вновь обратился ко мне. — Забери у него поднос и подай бокал. Что-то у меня в горле пересохло.
Оглянувшись вокруг, я заметил множество заинтересованных взглядов, что внимательно следили за происходящим представлением. Народу всегда было нужно две вещи: хлеба и зрелищ.
— По всей видимости, вы перепили. Советую проветрить голову на улице… Морозный воздух Алтайских гор должен пойти вам на пользу.
— Вы посмотрите! Он еще и огрызается! Отброс, вздумавший встать вровень с истинными дворянами! — схватив с подноса бокал с шампанским, Михаил приблизился и вылил мне его содержимое на голову. — Знай свое место, щенок!
А вот это был уже явный перебор. Я мог стерпеть многие оскорбления, собачий лай никак меня не трогал. Но сотворить такое да в присутствии всего высшего общества… Если бы я спустил такое с рук, можно было смело похоронить любые чаяния на становление одним из аристократов. В мире силы слабость не прощалась.