Дождавшись окончания очередной «смертоносной» серии атак, я разорвал дистанцию с мечником, оказавшись к нему вплотную. Совершив незаметное движения, я разрушил нервные окончания, передающие сигналы от мозга, тем самым лишив противника возможности управления телом. Иными словами, одним ударом я сломал ему позвоночник.
Схватив его за шею, я приподнял тело над землей, перекрывая доступ кислорода. Но даже лишившись возможности атаковать при помощи оружия, амбидекстер продолжил магический натиск. Вот только мой покров сейчас был невероятно крепок, и без проблем мог выдержать все его атаки.
Осознав свое текущее положение, воин грустно усмехнулся, и я почувствовал попытку активации артефакта последнего шанса. Вот только ничего не произошло, что сильно удивило мечника. Это было легко заметно по его округлившимся глазам.
По всей видимости у бойцов, что недавно напали на нас с Артуром, было несколько задач. Первая — попытаться меня устранить. Но заказчик должен был прекрасно понимать, что операция закончится провалом. Потому вторая, и основная, была в выявлении моего стиля боя. Найти любые слабости, чтобы дуэлянт смог подобрать правильные артефакты. Для этого рядом должен был находиться наблюдатель. Увы, ни с тем, ни с тем, бойцы не справились. Из-за чего и пришлось прибегать к крайним мерам в виде запретной алхимии.
Но даже она не помогла турецкому бойцу. Так что, усилив хват, я сломал его шею, отправив дуэлянта на встречу к праотцам. Разжав пальцы, я позволил его телу упасть на землю. Бой был окончен.
Переведя взгляд на посла, я заметил панику в его глазах. Все-таки сейчас на глазах у всех я голыми руками одолел одного из сильнейших, в этом не было сомнения, турецких дуэлянтов.
— Победитель — Долгорукий Глеб Ярославович! — громогласный рев разнесся по округе, знаменуя официальное окончание дуэли.
Я неторопливо, с чувством абсолютного превосходства, наклонился над поверженным противником и забрал его мечи. Как раз к этому моменту ко мне подбежал Артур.
— Негоже деснице самому обирать трупы. — хмыкнул мой друг и методично стал снимать с мертвеца артефактные кольца, браслеты и прочие украшения.
Отдав трофейные клинки Бельскому, я вновь посмотрел в сторону турецкого посла.
— Анастасия станет моей женой. И точка! — мой голос сталью подкрался к горлу чужеземца. — Так и передайте своему хозяину.
Демонстративно тряхнув полами плаща, турок вместе со своей свитой торопливым шагом направился к выходу.
— Так держать, Глеб! — похвалил меня брат Анастасии. Его лисья ухмылка в мгновение ока оказалась в центре внимания. — Давно пора было задать этим иноземцам жару!
— Я не переборщил, Андрей?
— Напротив! В самый раз! — оскалился принц. — Что до последствий… То какая разница? Ведь у нас есть ты! Воевать плечом к плечу с тобой — одно удовольствие! Сразу знаешь, что победишь! Ха-ха!
— Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я согласен с братом. — суровый, с хрусталиками льда, голос Бориса оцарапал мой слух. Первый наследник престола улыбался знаменитой улыбкой истинно русского человека: редкой, но искренней…
— Моя кровь! Моя кровь! — весело орал слегка захмелевший обезумевший старик. Орловский сгреб меня в охапку и обнял так крепко, что мои кости жалобно заскрипели.
— Будет тебе, дед! — воскликнул я и похлопал Всеволода по спине. — Раздавишь своей любовью!
— Это безусловно сказочный вечер! — с балкона трибун прозвучал громовой голос Николая Годунова. — Но пир не ждёт! Мы победили Польшу, и моя дочь скоро выходит замуж за любимого человека! Бегом за столы! Это приказ императора!
Быстро переодевшись в парадный костюм, я последовал обратно. Анастасия сразу же вскочила с места, как только я вернулся обратно, в главную залу. Девушка предпочла остаться за столом, не желая наблюдать, как ее мужчина бьется насмерть. Я мог ее понять. Она успела испортить себе дорогой маникюр: от нервного напряжения принцесса грызла ногти.
Я обнял ее, словно желая спрятать от целого мира, и нырнул в копну ее шелковых волос, вдыхая терпкий аромат ее духов.
— Ты когда-нибудь перестанешь биться на дуэлях? — прошептала девушка мне на ухо.
— Конечно! Когда весь мир окончательно поймет, что это бесполезно. — ухмыльнулся я и отодвинул стул, помогая своей невесте усесться обратно за стол.
Гости постепенно единым потоком вливались в зал. Николай Годунов расположился на своем троне и показал мне большой палец, мол молодец, зятёк! Веселье плавно просыпалось под радостные песни. Вино лилось рекой, а смех бурлил водопадом!