Мужчина потерял еще одну руку, одна нога у него была сломана сразу в четырех местах, внутренние органы кровоточили. Это был конец.
— Постой… — сплюнув кровью и тяжело дыша, попросил меня польский король. — Мои дети, моя семья… Не трогай их! Умоляю!
— Это всё? — спокойно спросил я, занося меч над своим противником, над тем, кто отдавал приказы жечь города и села России, над тем, кого не мучила совесть, когда польский драгун заносил меч над русским народом.
— И… Можешь дать сигаретку? Хочу покурить перед смертью…
Око подсказало, что король не врал. Да и резерв его был высушен начисто. Ему оставались считанные минуты, и он прекрасно это понимал. Держался он достойно. Это заслуживало встречной любезности.
Вынув из его нагрудного кармана пачку сигарет, я вставил папиросу ему в рот. Щелчком пальцев я заставил папиросу воспламениться.
— Спасибо… — с грустью сказал Сигизмунд и затянулся… — И еще раз прошу… Не трогайте семью!
— Я не монстр. — успокоил я несчастного.
— Это были Первые…
— Кто?
— Перв…- с последней затяжкой мужчина закашлялся, вздрогнул и отошел в иной мир…
Я прикрыл глаза мертвеца ладонью, поднял с земли его зубчатую корону, сунул артефактную косу в подпространство и направился во дворец. Ни один гвардеец не попался мне на пути. Все они сломанными куклами лежали во дворе.
Миновав несколько больших залов и анфилад, я добрался до тронного зала. По моему опыту за тронном должен был находится кабинет правителя, а где-то сбоку — комната с казной.
Дверь кабинета была закрыта изнутри. Легким импульсом власти я вышиб ее и вошел внутрь. На диване сидело всё семейство почившего… Супруга, мать и трое ребятишек. Самому старшему, наверное, было лет тринадцать. Они все дрожали, всхлипывали и не понимали, что происходит.
Завидев в моих руках корону, королева поднесла ладошку к губам и беззвучно зарыдала. Я мрачной тенью направился в их сторону.
Присев на корточки перед самым старшим мальчишкой, я внимательно посмотрел ему в глаза. Он был вылитый отец.
— Король умер… — сказал я и нацепил окровавленный венец на голову мальчугана. — Да здравствует король!
— Что с нами теперь будет⁈ — воскликнула старуха, с опаской покосившись в мою сторону.
— Будете жить. — на идеальном польском сказал я. — Но сперва вы откроете мне казну, а после — подпишите мирный договор с Российской империей! Ясно?
Бабка оказалась не промах и попыталась выстрелить в меня слабым плетением каменной иглы, но моя аура вмиг расплавила снаряд. Я выпустил наружу всю свою Власть, и венценосные особы рухнули с дивана, придавленные моей стальной волей.
— Не стоит… У вас нет выхода. — процедил я сквозь зубы, чувствуя себя грабителем.
Старуха с мрачной решимостью встала на ноги и направилась к выходу. Оставив убитых горем людей, я направился следом. Спустя несколько минут я уже стоял в королевской казне.
Золото меня не интересовало, а вот артефакты и древние свитки…
— Вы можете быть свободны… И… Помните о наших условиях! — повернулся я к женщине.
Старуха молча кивнула и с завидной резвостью заковыляла прочь, а я потянулся к своей пространственной цитадели… Запихав всё самое мало-мальски ценное в надежное хранилище, я отправился восвояси.
Но во дворе меня уже ждали…
Вот уже шла третья неделя заточения пана Комаровского в казематах русского Смоленска. Местечко, прямо сказать, не радовало. Холодные каменные стены, высокая влажность, спертый воздух от большого скопления немытых тел, нужник в полу без перегородок — всё это угнетало тонкую натуру Мариуша.
И это еще можно было назвать везением. Комаровского и остальных офицеров распределили в специальные камеры по шесть человек. Им регулярно приносили холодную колодезную воду, давали свежую еду и даже приносили газеты с последними новостями. Правда, на русском… Но многие из польских дворян хорошо знали язык северных варваров. В общем, они могли даже красить свой досуг свежими весточками из свободного мира. Более того, два раза в неделю им приносили нарды и карты, чтобы они могли насладиться доброй игрой.
А вот обычным солдатам было гораздо хуже. Так что пан не унывал и мечтал поскорее оказаться на воле. Он не сомневался, что найдутся адекватные генералы, что смогут с драгунскими полками выбить дерзких русских из Смоленска. Сил-то изначально у польского корпуса было значительно больше на этом направлении!
А русский медведь не мог распылять свои резервы. Огромная страна требовала огромных вооруженных полков на границах. Слишком много было желающих откусить лакомый кусочек от Империи. Поэтому и Годунов не мог собрать здесь всю свою мощь! Это обнадеживало…