Я провёл рукой по холодной поверхности стола, ощущая, как напряжение в комнате нарастает. Все ждали. Ждали ответа, ждали объяснений, ждали надежды. Я посмотрел на них — Анастасия, Борис, Андрей, Марк. Они верили в меня.
И потому я сказал то, что не мог больше держать в себе:
— Я знаю, как защитить этот мир от Первых.
Слова прозвучали, словно удар колокола. Они переглянулись, но никто не заговорил. Анастасия первая нарушила тишину.
— Как?
Я выпрямился, сцепив пальцы в замок.
— Я могу поставить барьер.
Борис нахмурился:
— Какой барьер?
— Тот, что не даст им прорваться.
— Ты говоришь, что можно запечатать наш мир? — Марк с сомнением покачал головой.
Я кивнул.
— Не просто запечатать. Полностью перекрыть им доступ.
— Как? — спросил Андрей.
Я посмотрел на него, затем на Анастасию.
— Сириус Эридан.
Они замерли.
— Новый бог… — прошептала Анастасия.
— Я могу провести ритуал. Если призвать силу Сириуса Эридана, можно поставить барьер, который не смогут пробить даже Первые.
Марк хмыкнул:
— Ты хочешь закрыть этот мир… силой самого Бога? И насколько этот щит будет прочным? Нет ничего вечного под солнцем…
Я улыбнулся краем губ.
— Хочу… И разве это не иронично? Они действуют во всех мирах с одинаковым почерком, силой насаждая свою волю. Они заставляют многие народы думать, что они и есть боги. А мы ответим им той же картой. Мы защитимся через мое божество.
В комнате повисла тишина. Борис первым кивнул.
— Тогда что мы делаем?
Я выдохнул, сжав ладони в кулаки.
— Собираем всех. Охотников, магов, разумных монстров, Первых людей. Нам понадобятся все, кто готов встать за этот мир. И тогда мы начнём.
Они кивнули.
Впереди ждала битва за само существование Земли.
За гранью реальности, где не существовало ни дня, ни ночи, ни самого понятия времени, Греймдар открыл глаза.
В этом отростке мира, что принадлежал лишь ему, не было солнца, что светило бы над горизонтом. Не было воздуха, которым можно было бы дышать. Здесь правили иные законы — законы древнейших, тех, кто существовал задолго до того, как появились первые смертные.
Глубокие, мерцающие бездной тени текли, словно живые, окружая его призрачной короной. Пространство гудело, откликаясь на его присутствие.
И именно в этот миг он почувствовал разрыв.
Тонкая нить его воли, что тянулась в смертный мир, оборвалась, словно слабая паутина.
Греймдар замер. Кто-то посмел разрушить его влияние. Смутная слабость, такая незначительная, что он мог бы проигнорировать её… но он не мог.
Голицын. Маленькая, ничтожная пешка. Дарованный ему клинок, пронизанный древней энергией, был захвачен кем-то другим.
А это мог сделать только один человек. Глеб Долгорукий.
Греймдар не двинулся, но его мысли, его сущность пришли в движение. Весь его мир содрогнулся.
«Ты должен был умереть. Ты не имеешь права существовать.» — его голос не прозвучал, но сам воздух загорелся, мир дрогнул под его гневом.
Очередную планету придется наказать за своеволие… И если одна сломанная игрушка — это терпимо, то тот, кто её сломал, должен исчезнуть.
Он поднялся и реальность застонала. Из самой тьмы начали формироваться двери. Они вели туда, где ещё существовал свет.
— Теперь ты познаешь, что такое гнев истинных богов, Долгорукий!
Он шагнул вперёд, и мир смертных содрогнулся от приближения Первого.
Я стоял на вершине холма, где земля встречалась с небом, и чувствовал, как каждая частица этого мира дрожит в ожидании. Мои руки, окутанные аурой шести стихий, тянулись к небу, сплетая нити магии в единый узор. Защита мира — не просто заклинание. Это клятва, высеченная в самой ткани реальности.
Армия за моей спиной — русские гвардейцы, охотники, разумные чудовища и Первые люди — дышала единым порывом. Их вера жгла жилы, сливаясь с пульсацией земли и неба.
Я закрыл глаза, сосредоточившись на ритуале. Каждое слово, каждый жест был частью великого замысла. Я чувствовал, как магия пульсирует в моих жилах, как она сплетается с энергией земли, воздуха, огня, воды, жизни и смерти.
— Защита будет нерушимой, но все имеет свой срок… — прошептал я, и мои слова стали эхом, разнёсшимся по всему миру. — Несколько лет я выиграю…
Но именно в этот момент я почувствовал его. Тьма, холодная и безжалостная, проникла в моё сознание. Я открыл глаза и увидел Греймдара. Первого.