— Совершенно аморально!
— А я разве говорил, что это морально? Я сказал, что это необходимость, это всего лишь политика. Если необходимо будет входить в сговор с кем-то, чтобы получить дополнительные полномочия, то будем входить в сговор и на какое-то время отступать от моральных принципов. А что делать… Или ты думаешь, что существуют идеальные, моральные, чистые партии? В мире таких нет.
— Я партию считаю ненужной. Год назад вы говорили, что это народное движение, не будем идти на поводу у государства и регистрировать партию.
— Да, было такое, — соглашается хозяин офиса и хозяин положения. — Но время изменилось, люди сами стали просить создать организацию, чтобы не заниматься только болтовней, чтобы начинать действовать. Все партии продают места в парламенте. Все! И причина здесь одна — нет денег на предвыборные кампании.
— Замечательно. А партия «5.10» чем-то отличаться должна? — задал каверзный вопрос молодой мужчина.
— Конечно! Целью. А методы у всех в принципе одинаковые, так уж устроено общество. Ты знаешь другой способ привлечения денег?
— Люди.
— И что люди?
— Люди сами начали подниматься за идею, — говорит разочарованный сторонник.
Балашов гнет свою линию:
— Люди поднимаются за идею, но им нужен человек, вождь, за которым они пойдут. Этот человек может быть бедным по определению?..
— Никто не против вождя. Но его решения должны обсуждаться, — вновь повторяет гость свой главный аргумент.
— Единственным критерием нашей эффективности являются деньги.
— Деньги для кого?
— Для нас, для нашей общины. И будет это продажа мест в парламенте вместе со всем парламентом или что-то еще, не важно. Помнишь, на одной из встреч я говорил, что нужно продать здание парламента, построить для него специальное помещение где-нибудь за городом? И что здесь такого? Это все обсуждение. Это все пиар.
— А если придет бандит или олигарх и скажет, что хочет купить всю партию?
— Партию никто не выставлял на продажу.
— Предположим, хочет купить 10 депутатских мест.
— Тогда ему говорится, что мы выступаем за два налога — 5% с продаж и 10% с зарплат, за отмену разрешительной системы. Ему говорится: вы понимаете, что нам нужна медийная поддержка, нужны телепередачи и лояльные люди, которые будут поддерживать нашу идею? Это наше общее дело, и вы к нему присоединяетесь. И если олигарх это понимает и соглашается, мы идем на сделку, продаем 50% мест. Обманет ли он потом? Возможно. Может быть все что угодно. Но до того мы получаем СМИ и прохождение в парламент с шикарным результатом голосования. Мы рассматриваем результат.
Геннадий Викторович еще много говорил об иерархии, уважении, товарно-рыночных отношениях. Основной его тезис сводился к тому, что без денег невозможна ни серьезная политическая деятельность, ни рост общественного движения, ни вообще человеческое существование. Приглашенный на острый разговор поборник антипродажности и морали остался при своем мнении.
2007 год. Крутись и копай
Желающие взять в аренду офисы забирают их из-под нас по выгодной цене так быстро, что мы не успеваем даже нагреть место. За период с 2002 года по 2007-й агентство недвижимости «Липки» переместилось с улицы Шелковичной на Богомольца, потом на Шелковичную (2-й этаж), переехали в том же доме на 4-й этаж, после чего — обратно на 2-й, а мой кабинет находился в «нехорошей квартире» на Грушевского, где мы с адвокатессой били посуду, пытаясь решить семейный конфликт хозяина квартиры и его бывшей супруги.
Агентству нужно было постоянное помещение. На Институтской, 22 появился хороший офис на первом этаже. Продавали его дорого, по 7 тысяч за метр квадратный, но под ним был подвал, за счет которого я мог бы удвоить площадь. В будущем там образовалось надежное, изолированное от внешнего мира банковское хранилище с сейфовыми ячейками. Так двухкомнатная квартира площадью в 55 метров позже стала отделением банка с подземным хранилищем.
После сдачи в аренду крыши и всех восьми квартир на Шелковичной, 3 мне вдруг повезло. На первом этаже случился пожар, в результате которого офис в 220 метров выгорел полностью, зацепив половину второго этажа, где находился мой кабинет. Мы не сильно разбирались в причинах, но за что я люблю «регионалов», так это за то, что они платят. Денег у них было, как фантиков, и они компенсировали мне 40 тысяч долларов на ремонт. Тогда мы решили делать двухэтажную пристройку к первому и второму этажу. В общем, в результате пожара у меня оказались деньги, а мой офис увеличился примерно на 80 метров. Свежее помещение было достаточно быстро сдано в аренду, а мое агентство переехало на Институтскую, 22, где и развернули свою деятельность «Липки». Наконец-то мы сидели на красной линии.