— А первым примером что вы хотели сказать?
— Охота — это бизнес, добыча — это деньги, а государство — враг. Не имеет значения, как именно убивать мамонта, если речь идет о выживании всего племени, а на кону благополучие семьи.
Глава 29. Каким может быть мэр
Граждане! — сказал Остап, открывая заседание. — Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания — она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем
«12 стульев» И. Ильф и Е. Петров
В кабинете шефа, кресла которого в последнее время забыли, что такое пустые места, на несколько минут установилась тишина — до следующего посетителя. Отвлекаю его от монитора.
— Геннадий Викторович, вы читали отзывы в социальных сетях о том, чем вы занимаетесь? — интересно послушать неординарную точку зрения.
— Это там, где меня с Остапом Бендером сравнивают? Видел.
Подобные сравнения то и дело появлялись после очередной авантюры или заявления шефа. Когда Геннадий Викторович посвящал свои выступления забюрократизированной государственной машине, публика говорила о сходстве со Жванецким. В любом случае слушать и наблюдать за бизнес-философом было увлекательно.
— Как ваш PR-специалист должна задать вопрос. Вас не смущает впечатление, которое вы производите?
— Нет, — беззаботно ответил он. — Меня обсуждают, обо мне рассказывают, это главное. И, кстати говоря, не вижу ничего обидного в том, что меня сравнивают с персонажем Ильфа и Петрова. Вдумайся, что было бы с Нью-Васюками, если бы Остап поставил перед собой другую цель — не уехать в Рио-де-Жанейро, а стать мэром этого уездного городка.
— При его талантах, нахрапистости и железной хватке, вполне возможно, что его бы избрали.
— Правильно, потому что Бендер — не худший вариант политического лидера. Представь… — и Геннадий Викторович стал рассказывать…
***
Высокий человек в белой фуражке и штиблетах на босу ногу смекнул — наступил подходящий момент для пламенной речи. Шатающиеся по базару нью-васюковцы как раз располагали свободным временем и, сами того не зная, отчаянно хотели, чтобы кто-то внушил им надежду на лучшее будущее. Он взял в правую руку случайно попавшийся обрывок газеты, очевидно из-под рыбы, взобрался на ящик, оставленный уличным торговцем, и закричал:
— Господа! Сограждане! Товарищи! Друзья! Хватит играть в шахматы, давайте наконец обратимся к первичным потребностям. Посмотрим правде в глаза, ведь вы же недоедаете, недопиваете, недосыпаете! Вы же трудитесь, не жалея сил, изо дня в день, а деньги есть только на самое необходимое! И это награда за все ваши старания?! — турецкий верноподданный выставил перед собой мятую бумажку с немым вопросом в глазах. — Да это самое настоящее рабство!
Ропот пронесся по торговым рядам.
— У Киева есть одна проблема, общая для каждой семьи, каждого рабочего, служащего, врача, бизнесмена, пожарника и милиционера. Эта проблема разрушила ваши дороги, покосила ваши дома, испортила водопровод и канализацию. Это — проблема вашей нищеты!
— Да, — застонали люди с сумками и кульками, обступая говорящего. — Не хватает на жизнь…
— А что нужно сделать, чтобы денег стало вдоволь?
— Что? — отозвалась эхом толпа.
— Сделать так, чтобы сюда поехали люди со всего мира!
И тут Остапа понесло. Умелой мастерской кистью он стал рисовать перед воображением граждан их возможное альтернативное будущее.
— Нам с вами необходимо отменить налоги, и тогда Киев станет Меккой мирового бизнеса! К нам поедут делать бизнес из России, Китая, Европы и Америки. И наверняка здесь, где все вы сейчас стоите, вместо старой базарной площади возникнет самый большой в мире аэропорт. Вообразите, на этом самом месте приземляются пузатые «Боинги», пассажиры рассаживаются по «Мерседесам» и катят по хайвею среди высоток и торговых центров. Киев — Duty Free, страна без налогов и пошлин, а значит, без взяток и поборов. Страна, где живут самые экономически свободные граждане мира, где за пять минут можно открыть предприятие, где ходит любая валюта, где люди честно платят друг другу…
Публика с разинутыми ртами стоит у его ног и завороженно внимает мечте. Предложения одно «революционнее» другого сыпятся из уст реформатора.