— Что ты хотел, Мэйсон? — гневно процедил Джордж, пронзив младшего острым взглядом. — Ты не видишь, что мы с твоим братом заняты?!
Мэйсон устало закатил глаза и плюхнулся в кресло напротив рабочего стола отца. Напевая себе под нос песни Эминема, парень и не думал покидать кабинет, будто бы счёл своё присутствие обязательным в столь важной дискуссии. Конечно же, тему этой дискуссии он не знал и не спешил узнавать.
— Мне скучно, — пробубнил Мэйсон, широко улыбнувшись. — Рэймонд, братец, ты решил, идём мы на мероприятие, где собираются все самые роскошные цыпочки-дочки богатеньких папиков?
Джордж немедля дал ответ на вопрос младшего сына:
— Нет. Не стоит туда идти. Там, вероятно, будет жена Гарольда Тафта. Уверен, она подозревает нашу семью в том, что случилось с её мужем.
Рэймонд повернулся к брату, и на его лице появилась ухмылка, не подразумевающая ничего хорошего.
— Конечно же я иду на это мероприятие. Встреча с миссис Тафт — прекрасная возможность довести мой план до конца.
— С ума сошёл? — выкрикнул хрипло Джордж и, будь в его ногах больше сил, он бы немедленно подорвался с инвалидной коляски.
— Отец, будь добр, не перечь мне. Твоё время войны с Тафтом вышло. Позволь теперь мне без твоих упрёков справиться с твоим заядлым противником. Мне не нужны советы. Я знаю, что делаю, — резко бросил Рэймонд, чем заставил Джорджа мгновенно замолкнуть.
Старик Резерфорд недовольно уставился на своего сына, позволяющего себе слишком острые фразы в сторону собственного отца. Рэймонд никогда не отличался особым уважением к окружающим. Это самая большая ошибка в его воспитании. Вероятно, поздно уже перевоспитывать склонного к непокорности и полному доминированию старшего сына.
Джордж тяжело выдохнул. Рэймонд прав. Его время вышло. Теперь стоит отпустить все нереализованные за жизнь планы и пустить их на самотёк. Видимо, Рэймонд действительно знает, что делает. Несмотря на всю надменность старшего сына, Джордж Резерфорд ни капли не сомневался в его компетентности и мудрости. Рэймонду можно верить. Он способен расправиться с проблемой любой сложности, но вот получится ли у него уничтожить семейство Тафт… По всей вероятности, ответ на этот вопрос даст только время.
Суетливый центр Нью-Йорка сегодня был особенно оживлённым. Машина, в которой находились представительницы женского пола семейства Тафт, разгонялась не больше, чем на десять километров в час, а следом снова застревала в тягучей пробке, которая казалась бесконечной.
Обеспокоенная Дэниз — жена бизнесмена Гарольда Тафта, сложила руки на коленях и, вскинув подбородок вверх, осмотрела обеих дочерей. Да, сегодня её девочки выглядели так, словно ехали не на пышное мероприятие, посвящённое элите США — они обе будто бы собрались на похороны всего человечества. Особенно младшая Мэриан. Вот уж ранимая девочка, не могла сдерживать свои эмоции под контролем. Неудивительно: ей только двадцать лет, а за прошедшие сутки она уже успела услышать в новостях о гибели своего любимого папы, следом гибель опровергли, а потом заключительным вердиктом стало то, что Гарольд Тафт находится в больнице и борется со смертью.
Старшая Бетани пыталась держаться стойко. Эта молодая женщина оказалась куда сильнее.
Дэниз лишь слегка нахмурилась, боясь морщин на своём лице. В свои пятьдесят один женщина выглядела очаровательно, словно каждый день пила чарующий эликсир молодости.
— Мэриан, вероятно, выбирать платье чёрного цвета было лишним, — словно невзначай проговорила Дэниз, свысока взглянув на младшую дочь.
Мэриан Тафт заправила за ухо выпавший из высокой причёски белокурый локон и искоса взглянула на весьма спокойную и ни о чём не переживающую мать. Хотя, вероятно, стоило бы выразить хотя бы долю переживания за собственного мужа. Он лежал в больнице не из-за простого аппендицита. Он боролся за свою жизнь, будучи подстреленным неизвестными.
— Лишним является ехать на эту сходку напыщенных богачей, когда отца лишь позавчера пытались убить, а не цвет моего платья, мама, — отрезала Мэриан, медленно переводя своё внимание от укорительного взгляда Дэниз на открывающийся через тонированное окно Мерседеса вид на Манхэттен.
Дэниз тяжко выдохнула, смирившись с вечно недовольной своим положением дочерью.
— Тебе нужно было родиться в семье бедняков, чтобы ты была счастлива, — негромко добавила Дэниз, не отводя взгляд с одной точки на противоположном сидении.