— Нам не надо разговаривать, — возразила я. — Я загашу свечу и уйду в свою комнату. Уже глухая ночь, вы и так засиделись, милорд.
— Я не хочу спать, — сказал он. — А ты хочешь?
По правде говоря, сна у меня не было ни в одном глазу. Я поставила книгу про похождения великанов на прежнее место и не удержалась — погладила переплет. Интересно, что же ожидало их дальше в морском путешествии? Но благоразумие возымело верх, и я сказала:
— Лучше мне уйти, милорд. Сегодня вы столько раз пугали меня, что я едва держусь на ногах от страха. Разрешите удалиться и отдохнуть.
— Не разрешаю, — ответил он. — Я всего-то и прошу — присесть поближе, немного поговорить… Но если желаешь, мы можем перейти в твою комнату, чтобы не разбудить Дилана… — он сделал движение, будто собирается подняться
— Нет, я согласна поговорить… немного, — уже не пререкаясь, я подошла к постели и села на краешек, посчитав, что передвинув кресло, наделаю шуму. — О чем вы хотели побеседовать? Только недолго, скоро запоют вторые петухи.
— Собственно, я тебя и не держу, — сказал дракон, — но ты сама хотела кое-что у меня разузнать…
— Я?!
— Про северную башню, — напомнил он.
— О, да… вы правы… — я уже успела позабыть о своем интересе. — Но мне показалось, что вам с братом не слишком понравились мои расспросы. Если это запретная тема, то не надо ничего говорить, я погашу свечу…
— Виенн! — он вдруг подался вперед и схватил меня за руку, потянув к себе.
Я завалилась прямо на него, ощутив каменную твердость мышц на плечах и груди. От дракона пахло вином и еще чем-то терпким, острым — как будто смешали мускус и амбру. Я попыталась отстраниться, но он прижал меня крепко, и глаза его смеялись.
— Не смешно, — прошептала я. — Пустите, или закричу и разбужу вашего брата!
— Будешь кричать, даже ничего не узнав о Мелюзине?
— Вы обнимаете меня для того, чтобы поговорить о ней?
— Считай, что просто захотел рассказать тебе сказку на ночь, — он вдруг легко коснулся кончиками пальцев моей щеки. — Зачем ты прячешься?
— Прячусь? — от его прикосновения я вздрогнула, будто меня ткнули иглой, и торопливо добавила: — Я вполне могу послушать вашу сказку на расстоянии, милорд… или в другой раз.
Он немного ослабил хватку:
— Хорошо, я тебя отпускаю, но только не убегай.
Не убегай… Как будто можно было сбежать из клетки.
Я села на край постели и поправила сбившийся головной платок. Как понимать эти прикосновения? Если бы он хотел меня, то уже взял бы раз десять. Нет, тут было что-то другое. Он играл, забавлялся. Намеки, полунамеки, взгляды, приказ читать вслух книгу с непристойностями — все это было игрой. Он знал, как это пугает и коробит меня, и старался еще больше. Каким удивленным был его взгляд, когда он вошел в спальню и увидел меня за столом. На что он рассчитывал? Что я встречу его обнаженная и на коленях? И с готовностью подчинюсь любому его желанию и желанию его брата?
— Так что с вашей прародительницей, милорд? — спросила я, пытаясь направить разговор в другое русло.
Но дракон не пожелал менять тему:
— Ты мне не ответила. Зачем прячешься? Зачем оделась, как монашка? Я ведь приказал.
Ну вот, так и знала, что он не станет раскрывать тайны своего рода, и что история о замке Гранд-Мелюз была лишь предлогом, чтобы помучить меня еще сколько-то. Я тяжело вздохнула и сложила руки на коленях:
— Милорд не запрещал этого. Вы не хотели видеть меня нищенкой, но теперь я не выгляжу, как нищенка. Я не нарушила вашего приказа.
Он хмыкнул, но новых попыток схватить меня не делал.
— Мне показалось, так я буду в безопасности, — добавила я.
— Разве тебе кто-то здесь угрожает?
— В этом замке слишком много мужчин, которые ни во что не ставят женщин, — пояснила я, стараясь говорить спокойно, хотя меня трясло мелкой дрожью — и от его близости, и от низкого голоса с опасными подрыкивающими нотками, и от прикосновения к щеке, которое я до сих пор ощущала, будто оно все еще продолжалось. — Надеюсь, что не все они утратили совесть и не станут нападать на монахиню.
— Но ты не монахиня.
Я заставила себя посмотреть ему в лицо:
— Хотите рассказать об этом всем?
Он прислонился затылком к прикроватному столбику и закрыл глаза. Сразу же стало легко, словно лопнули железные веревки, связывающие меня. Но чувство свободы длилось недолго — когда дракон снова взглянул, я ощутила тяжесть во всем теле и в душе тоже.
— Почему… — начала я, но сразу замолчала.
— Почему — что? — спросил он. — Говори, раз заикнулась.