Мясо было удивительно вкусным — мягким, вываренным с травами, а соус был терпкий, и острый, и ароматный. Я и не заметила, как расправилась с этой порцией, а потом посмотрела исподлобья, раздумывая, могу ли взять еще. Перепелки манили золотистой корочкой и запахом розмарина с фенхелем. Обложенные кусочками вареных овощей, они словно сидели в гнездышке, поджидая, когда их съедят.
— Попробуй перепелок, — сказал дракон — наверное, проследил мой голодный взгляд. — Попробуй, они сама нежность. Совсем, как ты. Да, Виенн?
14. Разделить трапезу с драконом (часть вторая)
Он опять смеялся, хотя никто из сидевших за столом не поддержал его шутки. Лично мне все это смешным не показалась. Это было оскорбление. Намек на нечто, чего совсем не было, но другие подозревали. Лицо Ингунды окаменело, Арнегунда обижено поджала губы, Нантиль еще ниже склонилась над тарелкой.
Мне тоже следовало опустить глаза и сделать вид, что скабрезные слова пролетели мимо, не задев. Но эти перепелки…
О, эти перепелки!
Никогда еще я не испытывала такого искушения. Гордость моя боролась с крохотными птичками, и никогда еще не была так близка к поражению.
Я бросила короткий взгляд в сторону дракона. Он опустил нож, которым собирался разрезать говядину, и наблюдал за мной с веселым интересом. Он ждал моего ответа, но первой заговорила Ингунда:
— В монастырях теперь живут по другому уставу? — холодно осведомилась она. — Монахиням теперь разрешают вкушать мясо?
— По этому поводу в Писании, наверняка, есть подходящая строчка, — подхватил дракон. — Ну-ка, сестра Виенн, просветите нас этим чудесным утром, — и он вскинул указательный палец, паясничая и передразнивая мать-настоятельницу.
— Сказано, что перепелки прилетели к нам по велению небес, в утешение, — сказала я, глядя прямо перед собой, но чувствуя взгляд дракона, как муху, ползающую по щеке. — Для пропитания и поддержания сил. Об этом написано в «Премудростях» пророка Шломо, глава пятнадцатая, стих двадцатый. А то, что послано небесами в утешение, глупо отвергать. Но все же я откажусь от перепелок, милорд. Если они так же нежны, как и я, то я не притронусь к ним. Ведь не в правилах людей есть себе подобных. Лучше возьму еще мяса, — я подцепила ломтик говядины с общего блюда, — и полью его соусом. Он так похож вас…
— На меня? Чем же? — живо спросил дракон.
— Такой же острый, почти огнедышащий, — ответила я. — И, попробовав его, невозможно не поморщиться.
— Ты меня не пробовала, — тут же парировал он. — Откуда знаешь, что не понравлюсь?
— Так и вы меня не пробовали, милорд, — я чуть повернула голову и наклонилась, чтобы через Дилана посмотреть дракону в глаза. — Но верно угадали про мою нежность. Почему же другим отказываете в умении угадывать внутреннюю сущность без пробы?
В следующую секунду Дилан ударил левой рукой по столу передо мной — со всего размаху, ладонью. Он попал по краю чашки, чашка встала на ребро, и мясо, политое соусом, шлепнулось мне на грудь, а потом упало на колени. Несколько капель соуса брызнули в лицо.
Испугалась не я одна — Арнегунда и Нантиль вскрикнули. Только Ингунда продолжала хранить ледяную невозмутимость.
Слуги замерли, и я тоже боялась пошевелиться, ожидая, что следующим ударом Дилан свернет мне шею. Но он больше не нападал и сел очень прямо, положив руки на столешницу. Немного выждав, я взяла салфетку и вытерла лицо. Очень хотелось демонстративно сбросить еду на пол, но я не стала поступать так гневно и опрометчиво — вернула мясо и хлеб в чашку, и подняла с пола упавшую вилку.
— Это переходит все границы, — сказала Ингунда.
Но если я думала, что она решила вступиться за меня, то ошиблась.
— Эта девчонка сразу показалась мне подозрительной и опасной, — продолжала старшая конкубина, обращаясь к милорду Гидеону. — Как злобно она настроена против вас, милорд! Ее вчерашнее поведение на пиру, при гостях… а сейчас еще и это… Я возмущена, и требую наказания.
Арнегунда поспешила поддержать сестру, закивав, как деревянный болванчик. Нантиль молчала, Дилан сжимал и разжимал кулаки, но тоже ничего не говорил.
Дракон вдруг швырнул нож на стол с такой силой, что перевернул бокал с вином. Красная лужица растеклась — темная, густая, с маслянистым блеском. Ужасно похожая на кровь. Мы все вздрогнули и застыли, ожидая бури. Я прекрасно осознавала, что послужила причиной этой бури, и не сомневалась, что сейчас меня ждет участь соломинки, попавшей в самый центр урагана.