Филонов застонал и, дернувшись в руках прапоров, выплюнул струю почти черной крови.
- Э, - Покачал головой Черпак, - Да его в больничку надо.
- Кто его так? - Сурово спросил Синяк.
Зеки подавленно молчали.
- Ну, зычки, шифруйтесь, блин! - Черпак погрозил этапникам кулаком. Сейчас тут кум будет, и кто-то из вас, мудил, пойдет на раскрутку!
- Мы все тут повязаны! - Налим, едва прапорщики унесли блюющего кровью Филонова, вскочил на табуретку и замахал руками. - Если кто закозлит и расколется - все на него валить будут! А никто не скажет - и все чисты! Может, он сам упал так неудачно...
Этапники кивали, соглашаясь.
Николай вновь лег, с трудом сдерживая желание подойти и разбить этому подленькому трусливому Налиму лоснящуюся самодовольством харю. Поймав себя на этой агрессивной мысли, Кулин несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, попытавшись успокоиться и вновь войти в состояние полнейшего безразличия. Весь срок, который он провел в тюрьме, Николай свято придерживался этого, установленного им самим для себя, правила. Почему же сейчас, он с трудом смог сдержать порыв набить морду, и этим хоть как-то восстановить справедливость?
Размышления Куля прервал истошный вопль:
- Этап! Встать!
В сопровождении красного запыхавшегося Сиволапова пришел уже знакомый Николаю майор, начальник оперативной части. Он встал в проходе между кроватями и скомандовал:
- Этап, в одну шеренгу становись!
Зеки нехотя вышли из промежутков между шконками и составили относительно прямую линию.
Последовал очередной приказ:
- Согнуть руки в локтях, ладонями вниз!
Этапники подчинились. Кум быстро прошел по ряду, разглядывая костяшки кулаков. На мгновение он остановился напротив Николая, взглянул тому в лицо.
- А, осужденный Кулин! - Лакшин по-домашнему улыбнулся. - Что скажешь? Ничего?
Куль только и смог, что кивнуть.
- Что ж, другого я от тебя и не ожидал, - вздохнул майор. - А вы, граждане преступники, что мне можете поведать?
Все насуплено смотрели в пол и затравленно дышали.
- Хочу вам сказать, граждане осужденные, что побои, которые кое-кто из вас причинил осужденному Филонову, уголовным кодексом квалифицируются как нанесение тяжких телесных повреждений. Делайте соответствующие выводы.
Кум дал зекам несколько минут на произведение умственной работы, после чего продолжил:
- Я-то все равно узнаю, кто это сделал. Из вас самих кто-нибудь, да стукнет. Так что, жду чистосердечного признания, смягчающего, как вы знаете, вину...
- И увеличивающего срок... - Невольно добавил Налим. Майор пригвоздил этапника взглядом к шконке, но от комментариев воздержался.
- Что, нет добровольцев?.. Последний раз спрашиваю. - Предупредил кум.
Ответом было то же затянувшееся молчание.
- Ладно. Я вас предупреждал. - Лакшин развернулся и пошел прочь. У дверей он остановился и обронил, словно, невзначай:
- А те, кто бил этого парня, ждите сюрпризов!..
Едва кум удалился, в секцию влетел провожавший его Сиволапов:
- Вы чего это, рожи козлиные, творите?! - Заорал шнырь во всю глотку.
- Ты сам-то кто? - Нагло осклабился Налим. - Косяк нацепил, думаешь, на нормальных мужиков можешь наезжать?!
- Это кто тут нормальный мужик? - Сиволапов подскочил к Климу и чуть ли не боднул того лбом в нос. - Это ты, что ли, нормальный мужик, блатота недоделанная?
Попов выдержал взгляд в упор и процедил сквозь зубы:
- Я с кумом чихнарку не глушил. И глушить не собираюсь.
- Ха, с кумом! - Шнырь отступил на шаг. - Ды, чего, такой наивный? Думаешь, Лапша с тобой разбираться будет? Хрен там! Сейчас сюда авторитеты подвалят - они-то тебе кожаную пилюлю и пропишут!
Налим отшатнулся. Даже в тусклом свете шестидесятиваттной лампы было видно, как он побледнел.
И правда, не прошло и десяти минут, как в карантинку ввалилась толпа из пяти человек. Николай, уже привыкший оценивать зеков по внешности, сразу определил статус каждого из вошедших. Главным был один, Куль видел его, когда ходил на разборки к Крапчатому. Четверо других, хотя и были одеты как блатные, являлись "торпедами", бойцами.
- А ну, мужички-беспредельщики, стройся, блин! - Гаркнул блатной. Этапники, недоуменно поглядывая на визитеров, выполнили команду.
- Я - Колесо. - Представился зек, - А эта братва - мои помощники. Детекторы лжи, блин. Ну, кто тут косяки порет?
Не дожидаясь ответа, Колесо мотнул головой. Двое боевиков вышли вперед. Один пробежал в начало строя, второй остался вначале.
- Сперва, - маленький урок. - Предупредил блатной.
"Торпеды" немедля приступили к делу. Каждый из этапников получил по мощному удару в грудину. Николай тоже получил свою порцию. Дыхание у него на миг перехватило, но он, в отличие от многих, удержался на ногах.
- Ну, кто тут основной? - Глумливо спросил Колесо после конца экзекуции.
- Вон тот. - Протиснувшийся между бойцами Сиволапов указал на Попова. - Он всех подзуживал.
- Утухни, косячник! - Цыкнул на него блатной и шнырь испарился. - Без тебя разберусь.
Колесо, покачиваясь, словно шел по палубе во время шторма, приблизился к Налиму:
- Так это ты, в натуре, чувачка грохнул?
- Так малява была... - Промямлил Клим.
- Что за малява? - Чуть ли не ласково спросил блатарь.
- Что петух он...
- Петух дырявый, или как?
- Что он с хаты ломанулся, когда его хотели за крыску отпидорасить.
- И чего, в маляве фамилия была прописана?
- Нет, только погоняло и приметы. - Попов, завороженный длинным разговором, ощутимо успокоился.
- Какие приметы?
- Ну, среднего роста, темный...
- А, братва, - Обернулся Колесо, - Это и ко мне подходит!
Бойцы дружно заржали.
- Ша! - Тихо сказал блатной и смех немедленно прекратился. - А погоняло какое? - Он вновь пристально уставился на Налима.
- Филя.
- И ты стопудово уверен, что тот пацан был пидором? - Теперь в голосе блатного сквозило такое холодное издевательство, что Николай, слушая этот базар, невольно поежился.
- Так фамилия у него... - Начал Попов и вдруг он осознал сказанное ему, Почему был... - Внезапно охрипнув, прошептал Клим.
- А кончился он в больничке. Ну! Отвечай, косячник!
Этапник попытался совладать с собой, выпрямился и, как мог твердо сказал:
- Уверен.
- А я, брат, не уверен. - Хищно улыбнулся Колесо. - И что теперь делать?
Не дожидаясь ответа Налима, блатарь резко повернулся и его локоть угодил точно в солнечное сплетение Клима. Тот выпучил глаза и судорожно стал пытаться вдохнуть.
- Я повторяю вопрос: что мне с тобой делать?
- Не знаю. - Выдохнул Налим.
- Странно. - Блатной вновь растянул губы в улыбке. - А я, почему-то, знаю...
Колесо вновь подал знак и двое "торпед" подхватили Попова под руки и поставили его на колени перед блатным, зажав нижнюю челюсть. Налим уже понял, что с ним хотят сделать то же самое, что он недавно планировал сотворить с Филоновым и принялся отчаянно вырываться. Но один из бойцов, пресекая попытки сопротивления, сдавил Климу шею и тот, лишенный воздуха, вскоре обмяк.
Колесо медленно, наслаждаясь каждым движением, приспустил брюки и на свет показался его член, украшенный на головке какой-то татуировкой. Взяв пенис в руку, Колесо приблизился к Попову вплотную и несколько раз провел головкой по губам опускаемого.
- Вот и все, мужики. Принимайте девку! - Расхохотался блатной. Боевики отпустили Налима и тот повалился на пол.
- А теперь, - продолжил Колесо, - будем разбираться с остальными...
Разборка оказалась чрезвычайно простой. Блатной подзывал к себе всех этапников по очереди и задавал единственный вопрос: учавствовал ли тот в избиении? После утвердительного ответа, "торпеды" наносили несколько ударов по зеку, в качестве наказания за неправомерные действия. Если же ответ был отрицательный - удары сыпались все равно, но меньше. Мотивировалось это тем, что мужик видел, что творится беспредел, но не нашел в себе смелости вмешаться. Не избежал общей участи и Кулин.
Колесо узнал вчерашнего посетителя вора в законе и собственноручно несколько раз провел свой любимый удар локтем в грудину.